Маша и любовь - [54]

– Как? – спросила я, ожидая, что киару сейчас подставит туда наши фото, но не тут-то было.

– Загримируемся, – отмахнулся он. – Проблема могла бы возникнуть с языком, однако, к счастью, женщины рруггов не имеют права почти ни с кем разговаривать.

Тон был совершенно ровным, но мне показалось, что это синеглазому и в самом деле очень даже нравится то, что мне придётся молчать.

– У Вас будет переводчик, – продолжил Айрдан, – но он будет работать в одну сторону. Двусторонний, имитирующий голос, я Вам дать не могу, ибо непредсказуемо, как он себя поведёт в тесном контакте с Вами… к сожалению, имитировать речь рруггов человеческое горло не в состоянии, так что даже простые «да» и «нет» Вам будут недоступны. – Он неожиданно улыбнулся. – Будете самой консервативной представительницей их народа.

– Угу, – согласилась я, но, видимо, недостаточно ретиво.

– Мария, это всё очень серьёзно, – счёл своим долгом пояснить киару. – Неосмотрительно сказанное слово может обойтись очень дорого не только нам с Вами и моему народу, но и Вашей планете. Вам не понравится роль, Вам не понравится отношение к Вам, и моё в том числе, но это оптимальная маскировка, поверьте. С хвостом и дополнительной парой конечностей, а то и не одной, Вы не справитесь.

– Вы удивитесь, какая прекрасная инопланетянка из меня получится! – заверила я киару, отчаявшись придумать, как должна называться женщина этих рруггов и заменив обобщённым «инопланетянка». Рружка? Рруггиня? Начинаю верить, что человеческая гортань и язык этих зеленоватых красавцев несовместимы.

Синеглазый киару пару секунд молча на меня смотрел, с совершенно непроницаемым выражением лица, и затем кивнул:

– Хорошо. Тогда начнём. Снимайте обувь и… а хотя можно только обувь.

Я, честно говоря, решила, что это тест на послушание такой, удержалась от едкого комментария и послушно сняла кроссовки. А когда выпрямилась, у моего коварного спутника в руках было что-то очень похожее на автомат, и пока я думала пугаться или нет, он выстрелил в меня. Какой-то липкой гадостью, и лишь потом предупредил:

– Будет немного неприятно. Терпите.

Липкая субстанция расползлась по всему телу, я невольно содрогнулась, когда она полезла на лицо, но стоически терпела. А через минуту всё закончилось, неприятные ощущения почти полностью ушли, и я вопросительно взглянула на инопланетянина. Что это было?

Он молча кивнул на экран, который послушно отобразил рубку корабля, синеглазого киару и… какую-то невероятно фигуристую зелёную инопланетянку. Я невольно опустила взгляд на свою грудь, ставшую громадной, ощупала пятую точку, которая тоже непозволительно увеличилась, и с возмущением уставилась на киару.

– Это, – красноречиво скосила глаза, – было обязательно? Или Вам такая… комплектация приятнее?

– Мария, – развеселился вдруг он, – Ваша оригинальная… комплектация… прекрасна, но, видите ли, мы с Вами маскируемся под реальных преступников. Так что придётся потерпеть.

Кому именно потерпеть, самому киару или мне, я уточнить не решилась. И насчёт увеличившегося размера ноги тоже возмущаться не стала. Сказано терпеть, попробую терпеть.

– А почему преступники? – всё же не удержалась от вопроса. В моём представлении это преступники как раз прикидываются обычными людьми, а вовсе не наоборот.

– Это, – сказал Айрдан, обмазываясь той же липкой гадостью, – вызывает меньше всего вопросов. К тому же мне точно известно, где сейчас эти двое, и у нас нет шансов с ними пересечься.

Мне предстояло отзываться на имя, которое я даже воспроизвести не могла, но мы с переводчиком почти единогласно переиначили этот набор странных шипяще-свистящих звуков в «Сишшаа», а имя, под которым шифровался Айрдан, уже тоже превратившийся в зелёного человечка, я для себя обозначила как Шиушса. Такое впечатление, что у этих рруггов в алфавите в принципе всего четыре буквы. Ладно, пять. Но всё равно мало.

Пока Айрдан рассказывал правила моего поведения, я, почти не таясь, его рассматривала – надо же запомнить, как он выглядит. А то спутаю ещё с кем-нибудь. Для меня вон и китайцы – все на одно лицо, что уж говорить о каких-то рруггах…

И стоит ли сказать киару, что его оригинальная комплектация мне тоже нравилась куда больше? В нынешнем виде он был похож на потерявшего всякое чувство меры бодибилдера. Неудивительно, что его одежда трещит по швам.

– Надеюсь, это не навсегда? – спросила я. Не столько и в самом деле этого опасаясь, сколько мечтая заполучить и сохранить хоть немного этого невероятного вещества, этой биомассы, способной творить такие превращения.

– Нет, эффект временный. Пять дней. Потом осыпается, но нам должно и двух, максимум трёх хватить.

– А каков всё-таки план-то? – спросила я, ощущая себя попугаем и невольно протягивая руку, чтобы пощупать раздувшийся бицепс своего спутника. Наощупь как настоящий. Только вот киару как-то странно теперь на меня смотрит и молчит. – Простите, – на всякий случай добавила я, опять начиная смущаться. Беда с этим синеглазым, что ни разговор – сплошные волнения…

– За что? – чуть приподнял брови – знакомая мимика на незнакомом лице заставляла сомневаться в своей адекватности. Вроде бы передо мной на редкость неприятный зелёный тип, а всё равно видится за ним притягательный образ киару.