Маша для медведя - [34]
-Барышням положено иметь ухоженные руки.
-Я не умею всем этим пользоваться.
Робко пробормотала именинница, разглядывая сверкающие ножницы, пилочки и кусачки. О назначении большей части никелированных инструментов уютно дремлющих на красной атласной постельке, она даже не подозревала. Раскрытый футляр напоминал пасть зевающего бегемота. Дед только пожал плечами. Нытье он игнорировал. К доводам прислушивался. Встречные предложения были короткими и деловыми. Как и в этот раз.
-Возьмешь пару уроков у мастера. Научишься. Было бы желание.
Маша застегнула молнию. Отложила подарок в сторону. Она стеснялась ухаживать за собой. Кремы, лаки и лосьоны казались глупостью. Девочка старательно умывалась мылом. Туго заплетала косу. Не пользовалась косметикой. Лака для ногтей у нее не было. А тут дед со своим буржуйским подарком. Маша вздохнула, вспомнив, как выглядели ее руки после уборки картошки. Или любых других сезонных работ на даче. Ужас что такое. Сейчас хотя бы чистые и не ободранные. Без мерзкой, въевшейся в кожу каймы под ногтями. Маникюрный набор - может это издевка? Посмотрела на Илью Ильича пристального и строго. Нет, насмешками не пахло. Даритель искренне ждал восторгов. Машина прохладная встреча с презентом его огорчила. Что ж, сам виноват. Еще бы золотые серьги подарил. Едко подумала девочка. Уши были не проколоты. Даже бижутерии не водилось. Из всех украшений - серебряный брелок для ключей, бодливый барашек, врученный дедом два дня назад. Не дождавшись трубного гласа фанфар, благодетель, занялся неведомо на каком языке написанной книгой. Устроился в кухне, быстро отчеркивая карандашом отдельные слова и целые абзацы.
Машино озлобленное Сердце, (именно оно, рассудительностью здесь и не пахло) продолжая порыкивать из-под доспехов настороженности, усыпанных шипами предубеждения, замерло. Прислушалось к разочарованной тишине. Медленно приподняло забрало шлема. Взглянуло на все немного иначе. И постановило кратко: дура неблагодарная!
Десять торопливых шагов привели девочку на кухню. Она не дед, ходить бесшумно, точно нинзя не умеет. Но Илья Ильич не оборачивался. Делал вид, что погряз в книге по самую макушку. Маша приблизилась. Положила ладони на худые плечи читающего мужчины.
-Дед.
Перевела дыхание и смиренно попросила.
-Прости. Пожалуйста.
Сухая теплая ладонь накрыла ее ледяную лапку.
-Нормально. Все нормально.
Он что, в самом деле, не злился? Маша нагнулась и чмокнула Илью Ильича в загорелую гладко выбритую щеку. Первый раз в жизни.
-Спасибо.
Дед отпустил ее ладонь. Хмыкнул довольно. Маша окончательно сошла с ума и пообещала.
-Я научусь им пользоваться. Честное слово. Буду следить за руками.
-Вот и славно. Я рад.
Маша увидела, как слегка дрогнула его щека в мгновенной улыбке. Тут же дед напустил на себя вид чрезвычайно занятого человека. Велел командным тоном.
-Брысь. Не мешай старику думать.
Маша поняла, что прощена окончательно. Всего за два ласковых слова и один поцелуй? Не потребовалось долгих и утомительных сцен, как бывало после редких перепалок с мамой. Щедро залитого слезами раскаяния не ждали, не просили. Мужчины настолько отличаются от женщин? Или дед уникальный попался?
Все понемножку налаживалось: и быт и внешность. Синяки сошли. Комнату перегородили шкафом. Маше достался диванчик, деду - кровать. Письменный стол договорились считать общим, хоть он и угодил на половину Ильи Ильича. Дележка редко бывает честной - так пошутил хозяин жилплощади, забирая себе большую часть помещения. Телевизор перенесли на кухню. Дед был неисправимой совой, внучка, вела жизнь жаворонка. Школа обязывала. Но ранние подъемы не были для Маши пыткой. Она вставала достаточно легко. Главное - вовремя уснуть.
Соседи таращили глаза, не понимая, как реагировать на появление девочки в квартире у одинокого вдовца. Маша еще не запомнила в лицо почти никого, ходила, здороваясь, на всякий случай со всеми, кто попадался в подъезде и на ближних подступах. Некоторые не отвечали на неожиданную вежливость незнакомки. Некоторые пытались завязать беседу. А вот это дохлый номер. Маша отделывалась вежливыми ничего не значащими словами.
У деда водились нужные знакомые не только на рынке, как выяснилось. В обувном магазине тоже. Новые кожаные сапожки назывались карандашики. И были просто сверхмодными. Маша примерила заморскую красоту, встала перед зеркалом. Прикусила губу. Слишком высокая. К чему такой дылде, как она каблуки? Но продавец и дед были так рады, что отказываться, ссылаясь на рост, девочка не решилась. Заодно ей купили и туфли: демисезонные, черные, остроносые, с тонким шнурком на щиколотке. Врагиням, как пошутил завмаг, полагалось умирать от зависти. Всем вместе и поодиночке. Впрочем, время носить туфли еще не пришло. Апрель выдался холодным. Красные столбик в термометре завис чуть выше нуля, отказываясь подняться выше. Весна временно затаила дыхание.
Маму выписали, ненадолго. На примирение она не шла. Маша звонила каждый день... Безрезультатно. Отчим, в тех случаях, когда снимал трубку именно он, гадко-приторным голосом сообщал.
-Твоя. Тебя.
Машу корежило от звуков его голоса. Вначале она цепенела, точно обезьянка, потревожившая покой Каа. Позже стала мучительно, с отвращением содрогаться. Страх уступил место ненависти. Из черной дыры, пробитой в сердце ребенка, тянуло мертвым холодом. Маша повзрослела рывком, сразу, перескочив через несколько лет спокойного душевного роста. Боль сделала ее старше. Одноклассницы стали казаться скучными, глупыми. Одноклассники - слюнявыми, болтливыми. Маша начала замечать каждый прыщик на лице самых симпатичных подростков. Раньше она не была такой придирой. Вот что значит беспощадный житейский опыт. Вовочка все чаще сталкивался с ней взглядом. Маша ощетинивалась в боевой стойке вздорного ежика, не желающего сворачиваться клубком. Безус хмурился и первым отводил глаза. От слишком проницательной Анны Леонтьевны девочка спасалась бегством. Подружки дружно решили, что Машка зазналась. Сбросив маску самой популярной персоны класса, дружелюбной и отзывчивой умницы Полежаевой, она немедленно спряталась за манерами кошки, что гуляет сама по себе. У Маши переменились не только сапожки, но и походка. Не только речь, но и молчание стало другим. До конца школы оставался год с маленьким хвостиком. Боже как он тянулся - прилипшей к подошве чужой жевачкой! Как полз - ленивой больной черепахой! Ужас!
Вале приходится воспитывать трудного ребенка – племянницу-сироту. Подросток Алена ухаживает за бабушкой, пережившей инсульт. Колоритная дама по прозвищу Мальвина помогает спасти раненого лося. Герои большинства рассказов – наши соседи или знакомые. Они не баловни судьбы, но их жизненные истории вдохновляют и заряжают энергией. Эти рассказы вобрали житейскую мудрость простых людей. Они учат нас доброте, терпению, взаимопониманию, борьбе за счастье и позитивному мышлению. Они снова и снова утверждают нравственные и семейные ценности, которые превыше всего в жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.