Марусина любовь - [27]
Всю дорогу Маруся терзалась этим с Ксенией Львовной разговором. Да и в обеспокоенной памяти периодически возникало лицо свекра – и в самом деле выглядел он не очень хорошо. Она тогда, при первом еще знакомстве, это для себя отметила – при всей его барской наружности не походил он на человека удачливого и в жизни состоявшегося. Будто текли из его голубых мутноватых глаз в собеседника болезненные тоскливость и несчастье, похожие на тяжелую перемогу скрученного недугом человека. Хотя и видела его Маруся за время своего замужества довольно редко – Виктор Николаевич днями и вечерами пропадал в клинике, домой заявлялся поздно, часам к девяти. Может, просто устал человек? Перенапрягся? Может, ему просто отдохнуть надо?
Вдруг огорошила ее своим наблюдением мать, когда она рассказала ей о своих тревогах.
– А я сразу подумала, еще там, на свадьбе, – совсем не жилец мужик! Только взглянула, и сразу в глаза как-то, знаешь, бросилось… Совсем, видать, в нем жизни мало осталось. Гляделки еще глядят, а жизни нет.
– Мам, ну что ты такое говоришь…
– Что есть, то и говорю. Первая мысль – она всегда правильная бывает, дочка. Вот так иногда на человека глянешь – и будто пронзит тебя. Да он и сам, этот твой Виктор Николаевич, все про себя давно уж знает. Вот помяни мое слово…
Маруся даже обиделась на нее за такую неожиданно прозорливую жестокость. Даже пожалела – не надо было и рассказывать… Потом, вздохнув, махнула на мать рукой – ну что с нее возьмешь? Всю жизнь что думает, то и говорит. Нельзя же так. Хотя и сама-то она премудрости этой – паузу между мыслью и словом держать – совсем недавно выучилась…
Никита встретил ее на вокзале, принял из рук сумки с гостинцами. Мать, как Маруся ни отказывалась, нагрузила ее основательно – не докажешь же ей, что маслом, сметаной да домашним сыром никого из ее нового семейства не удивишь…
– Ну как, Никит? Что сказал профессор, которого Ксения Львовна звала? Ты ж мне ничего по телефону не стал говорить… – забегая вперед и заглядывая ему в лицо, быстро затараторила Маруся.
– Потом, потом, Марусь… Давай хоть в машину сядем… – недовольно пробурчал Никита, вышагивая по перрону и глядя прямо перед собой.
Лицо его показалось ей сердитым и немного растерянным, и нехорошее предчувствие сразу обдало волной. Все плохо, значит. Обычно он улыбался ей навстречу, звонко чмокал в щеку, шутил насчет деревенских гостинцев… Пытаясь подстроиться под его широкий шаг, она засеменила рядом, неуклюже втянув голову в плечи.
– Ну что тебе сказать… – вздохнув, тихо проговорил Никита, когда они вырулили с привокзальной площади. – Ничего хорошего… Нет, отец, отец-то каков, а? Неужели он не знал, не понимал ничего?
– Да что случилось, говори толком?! – сердито повернулась к нему Маруся. – Чего ты все издалека да намеками? Говори все прямо, как есть!
– Ну, прямо так прямо. Похоже, онкология у него, Марусь. Ковалев говорит, даже уже пальпируется. Да и по всем остальным признакам… Нет, я-то этого как не увидел, скажи? Вот уж воистину – сапожник без сапог! Семья медиков, мать твою… И отец молчал, как партизан на допросе… Терпел жуткую боль и молчал… Зачем? Не понимаю…
– И… что теперь? – убито спросила Маруся, с трудом переваривая горестную информацию.
– Что-что… Завтра с утра в больницу ложится. Ковалев его определил в онкоцентр, там все анализы возьмут. Может, еще ничего страшного? Хотя… Надо же, угасал отец на глазах, а я не видел…
В квартире, когда вошли, была тишина. Нехорошая такая тишина, напряженная. Никто не встретил их в прихожей, лишь чуть приоткрылась потом дверь спальни, явив им бледное, перепуганное лицо Ксении Львовны.
– Никита, завтра утром отвезешь отца в больницу. У него, кажется, опять приступ был. Я ему обезболивающее дала, он все равно стонал во сне… – проговорила она быстрым шепотом, обращаясь исключительно к сыну.
Маруси будто рядом с ним и не было. Не поздоровалась даже. Да Маруся и не обиделась. Глупо в такой ситуации на человека обижаться.
– А когда отвезешь, сразу ко мне, сюда! – продолжила она коротким приказом, будто плетью щелкнула. – У нас с тобой серьезный разговор будет, Никита! Ты понял? Очень, очень серьезный!
– Хорошо, мама, – отчего-то очень сдержанно и глухо проговорил Никита, отведя глаза в сторону. – Конечно, поговорим…
На работу утром Маруся не пошла. Из семейной солидарности. Позвонила Анночке Васильевне, сказалась больной. Та погудела в трубку что-то явно неодобрительное, но прогулять разрешила. В конце концов, надо же хоть раз воспользоваться положением фаворитки, раз все ее таковой считают… Ничего, обойдутся. И Анночка Васильевна один день без нее не помрет.
Проводив мужа и сына, Ксения Львовна тут же схватилась за телефон. Сидела в кресле, поджав ноги, со сна косматая, морщила и без того помятое бледное лицо, приставала с утра все к тому же Сергееву. Видно было, что делала она это через силу, да и Сергеев, судя по всему, к этому утреннему разговору не особо был расположен. Лицо ее, кроме помятой бледности, было еще и странно отечным, под глазами провисли дряблые некрасивые мешочки, и голос был совсем ей не свойственным – просящим, капризным и даже немного плачущим:
Татьяна всегда была образцовой женой. Пока муж строил карьеру, она занималась детьми, домашним хозяйством и никогда не позволяла себе скандалов с криком и упреками, а тем более сцен ревности. Но однажды крепкое семейное счастье дало трещину. Сын уехал учиться в другой город, у дочери появился свой дом, а чуткое женское сердце подсказывало, что новая помощница мужа – не просто его коллега. Однако Таня понимала, что слезами горю не поможешь. В конце концов, иногда приходится бороться за счастье.
Аня Снегирева работает учительницей русского языка и литературы в маленьком поселке. Она ухаживает за больной мамой и в целом живет как все – уже и не надеется встретить настоящую любовь, про которую пишут в книгах. И только случившаяся трагедия переворачивает ее устоявшуюся жизнь с ног на голову. Две судьбы сплетаются в одну, чтобы вновь разойтись – возможно, уже навсегда. Смогут ли они преодолеть все трудности и встретиться вновь?
Судьба была благосклонна к Ирине – замечательный муж, две красавицы-дочери, дом, полный заботы и любви. Женщина была счастлива по-настоящему, тем тихим счастьем, которое приносит в жизнь чувство защищенности, покой и гармонию. Могла ли Ира предположить, какие эмоции откроет в себе, узнав, что ее казавшееся столь незыблемым счастье в один миг окажется под угрозой?
Софья. Женщина, от которой ушел муж. Ушел не просто к другой – к молоденькой девушке, подруге старшей дочери. Она переживает крах своей жизни. Но – было ли оно, это счастье? Может быть, Софье пришло время круто изменить свою жизнь и понять то, что прежде было ей недоступно…
После гибели мамы маленькая Тая осталась круглой сиротой. Опеку над семилетней девочкой сумел оформить мамин сожитель, бизнесмен Филипп Рогов. Долгие годы никто, кроме Таи, самого Рогова и его сестры Руфины, не знал оборотной стороны этого страшного «опекунства»… И даже когда Рогов решил жениться на своей повзрослевшей жертве, она не в силах была освободиться… и в тайне надеялась, что, может, все-таки кто-то ее спасет. Может, это будет чья-то любовь – настоящая и искренняя любовь, которая не гордится, не бесчинствует, не ищет своего и не мыслит зла?..
Вот уже около года Нина живет с парнем, который совсем не собирается звать ее замуж. Она его любит, он ее вроде бы тоже. Но почему Никита не спешит узаконить их союз? Почему живет с ней так, будто свободен от всех обязательств? Но странно другое – почему Нина все это терпит? Глотает слезы, копит обиды, но… терпит.
Лиззи Джордан закончила драматическую школу и с надеждой смотрит в будущее. Она надеется стать известной актрисой и выйти замуж за художника Ричарда Адамса, с которым они уже давно живут вместе. Однако коварный Ричард бросает ее как раз накануне свадьбы лучшей подруги, где Лиззи должна выступить в роли свидетельницы. Сперва девушке кажется, что мир рухнул, но Лиззи не из тех, кто сдастся. Она резко меняет свою жизнь и отправляется покорять Голливуд…
Все, что она хочет» — роман о любви. Преуспевающий адвокат из Лос Анджелеса встречает девушку в своей конторе… Так начинаются все истории любви. Заканчиваются по-разному. Тиффани внезапно исчезает, и Марк не понимает — почему. Пытаясь ее разыскать, оказывается в ситуации, опасной для жизни. Стоит ли рисковать ради любимой или отказаться и идти дальше одному — дилемма, которую предстоит решить герою. Жанр — эротика (18+).
Через боль и страх прошли их жизни.Сплелись в одно их судьбы.Дыханье подарило на двоих им, сплетённое из тонких нитей счастье.Прекрасных сказок не бывает, везде есть свой обман.И снова боль, и снова страхи… На этот раз сильнее ранят.Одно лишь слово, одно движение устами, Всего лишь миг.Боль или счастье?Они выбирают сами…
Доктор Тернер Брукс может быть хорошим специалистом, но он к тому же еще и адреналиновый наркоман. Когда он встречает Аннабелль, девушка до смерти напугана, что отклонилась от жизненного пути, который она себе наметила, и Тернер хочет вытолкнуть ее за пределы этой «зоны комфорта». Аннабелль уже потеряла слишком много. Она хотела сфокусироваться на своей работе медсестрой, и держаться подальше от ненужного риска. Тернер Брукс – определенно, ненужный риск. Она слышала те слухи, которые летали по больнице, в которых его описывали как «бабника» и «бога секса».
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Это история героя нашего времени со знаком минус. Роман Зудин молодой преуспевающий бизнесмен. Он хорош собой и пользуется успехом у женщин. Он встречает девушку, достойную большой и красивой любви, и добивается от нее ответного чувства. Но быть счастливым ему мешает страсть, которая живет в нем. Он не пропускает ни одной юбки и от каждой встречи старается взять максимум плотского удовольствия, не замечая, как опускается все ниже и разрушает самого себя. Сможет ли он победить в себе порок, — становится главным вопросом жизни. .