Марусина любовь - [19]
Никиты в гостиной не было. Не было его и на втором этаже, и внизу, под балконом, тоже. Только вдали, за забором, на взгорке, меж терракотовых стволов сосен мелькнула его белая футболка. Пружиня на длинных сильных ногах, будто проверяя их на прочность, он медленно взбирался вверх, оскальзываясь на мягком от хвои подъеме. Там, за взгорком, Маруся знала, открывается чудесный вид на излучину реки, и слышно, как шумит ветер в сосновых кронах, и солнце бьет прямо в глаза, отражаясь от зеркальной глади воды. В прошлый раз вот так, хохоча, они вместе взбирались по этому склону, и он тащил ее за собой, крепко держа за руку. Интересно, а с той, с первой… тоже так же ее тащил? И смеялся так же? И… и все остальное – так же? Нет, лучше об этом не думать… Прав Никита – не было, не было ничего такого. Раз для него не было, то и для нее не было…
К вечеру приехали гости. То есть гости в свадебном смысле, конечно. Ксения Львовна обняла ее трогательно, назвала «милой доченькой», чем спровоцировала мамины сентиментальные короткие слезы, потом принялась отдавать короткие веселые команды: стол накрываем на веранде, шашлык жарим за домом, чтоб дым не мешал, невесту отправляем наверх, пусть приведет себя в порядок… В общем, получилась у них вечером еще одна маленькая свадьба, только более душевная. Даже песни у костра потом пели. О том, что «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Заодно и еще одно открытие она сделала в отношении своего мужа Никиты: как выяснилось, он замечательно играл на гитаре. И песни пел так душевно – прямо до слез. Слава богу, открытие это было приятным. Даже неуютность прежняя из души ушла и тревога тоже. Все встало на свои места. Вот он, ее муж. С ней. Здесь и сейчас. И всегда так будет. Когда гостей проводили, он притянул ее к себе, обнял большими сильными руками, прижался щекой к ее макушке, проговорил тихо:
– Ты не сердись на меня, рыжик, ладно? Все у нас с тобой хорошо. Все замечательно, лучше всех. Ты у меня такая… Живая, теплая… Мне с тобой очень хорошо…
– Комфортно, да? – тихо спросила Маруся сама не зная зачем.
– Ну да… Если хочешь, именно так… Именно комфортно… А это, знаешь, уже немало… Это очень даже хорошо, когда комфортно…
– Горская, зайди ко мне на минуту! – нарисовалась в дверях строгим сухим изваянием Анночка Васильевна, колко глянув на Марусю поверх очков.
Все уставились на Марусю выжидательно. Она и не поняла поначалу, что начальница обращается именно к ней. Забыла, что она теперь вовсе не Климова, а Горская. Надо же, как красиво звучит – Мария Горская… Как музыка. Это вам не Климова какая-нибудь, которая «прости любимого»… Встрепенувшись из-за компьютера, она быстро пошла к выходу, лавируя между столами. Комната у них вообще-то большая, зато и народу в ней сидит – как сельдей в бочке. И кому это в голову пришло так людей рассадить неудобно? Сидишь как на сцене, вся на виду. Хотя кругом такие же, как она, девчонки молоденькие, а все равно неприютно. Сердитые все какие-то. Гордые. Надменные. И как их только на работу подбирают? По какому такому принципу? Ну, по возрастному цензу «до тридцати», это понятно, это мода такая, сейчас везде так. Ну, стаж работы требуют не менее года. А остальные обстоятельства, выходит, от гордого и надменного вида пляшут? Так, что ли? Выходит, ее сюда, если бы пришла устраиваться просто так, с улицы, и не взяли бы никогда?
Зато у Анночки Васильевны кабинет – хоть в футбол играй. Светлый, просторный. Пока идешь до ее стола, десять раз сердце в пятки уйдет от страха.
– Я тут тебе новую зарплату выхлопотала. Будешь получать больше, чем другие экономисты. Только не распространяйся на эту тему, поняла? Считай, что это подарок к свадьбе.
– Спасибо, Анна Васильевна…
– Да ладно, чего там… И вообще, построже, построже себя держи. А то знаю я тебя…
– Да не умею я построже. Вы же знаете.
– Не умеешь – учись! Здесь тебе не кокуйский филиал, чтоб сопли распускать! Здесь чуть запнешься, тебя уже и в спину толкнут… Зачем в пятницу за Барышеву отчет делала?
– Так она не успевала…
– Мало ли что – не успевала! Ты мне эти штучки брось! Думаешь, она тебе спасибо скажет? А если бы ты ошиблась? Чтоб не было этого больше, поняла?
– Поняла…
– Все, иди работай, раз поняла. А Барышеву ко мне позови. Я сама с ней поговорю.
– Ой, не надо, Анн Васильна! Я ведь ей сама помощь предложила, она тут ни при чем… Ну, пожалуйста… Я больше так не буду, честное слово!
– Ладно, ладно, иди… Только учти на будущее…
Анну Васильевну Бритову, как Маруся сразу почувствовала, на фирме не любили. И боялись.
Видно, было за что. И называли за глаза Бритвой. Если по фамилии, то похоже, конечно. Марусе иногда очень обидно за нее было, так и хотелось заступиться – не знаете, мол, человека, а обзываете… Хотя, надо отметить, при Марусе редко кто из девчонок осмеливался вслух произнести это обидное прозвище. А если и проскакивало у кого, тут же спохватывались и косились в Марусину сторону испуганно. Что тоже, если честно, было обидно – что она, доносчица какая?
Вообще, девчонки с самого начала относились к ней очень уж настороженно. Не хамили, нет. Здесь вообще никто никому не хамил. Обстановка была такая… обезличенно-холодная. Ни смешка тебе лишнего, ни расслабленной позы, ни сплетен девчачьих в конце дня. Как говорила Анна Васильевна – ничего личного. Хотя кому самая чуточка этого «личного» на рабочем месте помешает? Может, человеку с грузом этого личного и податься больше некуда? Вот он и принес его с собой на работу… Если поговорит о наболевшем минут десять-пятнадцать, кому от этого плохо? Ну, выговорится и работать станет. И не будет уже весь день за собой этот личный груз таскать, как тяжелую котомку за спиной. Вот у них, в кокуйском филиале, все именно так и было, между прочим. Собирались все за утренним чаем, тащили на стол кто что из дома принес, прикладывались с утра душами друг к другу, а потом и работа лучше спорилась. А тут… Только проблемы себе создают этим отторжением личного! Куда ни посмотри – высокомерно-ревнивые взгляды, и прямые спины, и гордое выстукивание каблуками по проходу, и носы в компьютер… Нет, что-то перемудрили капиталисты с этим своим постулатом «ничего личного». Может, у них там он и более подходящ, а для русской природной простоты – сплошное душевное наказание. А если к нему прибавить еще и тесноту – так вообще… Куда ж это годится – десять человек в одной комнате! Экономисты вместе с бухгалтерами – все в одном флаконе. Плечо к плечу, нос к носу, никакого личного пространства. И на обед – по звонку. Даже обед этот в горло не лезет. Если б не загрузила ее работой Анночка Васильевна по самую маковку, с ума бы точно сошла. Иль от тоски взвыла. Ей-богу.
Татьяна всегда была образцовой женой. Пока муж строил карьеру, она занималась детьми, домашним хозяйством и никогда не позволяла себе скандалов с криком и упреками, а тем более сцен ревности. Но однажды крепкое семейное счастье дало трещину. Сын уехал учиться в другой город, у дочери появился свой дом, а чуткое женское сердце подсказывало, что новая помощница мужа – не просто его коллега. Однако Таня понимала, что слезами горю не поможешь. В конце концов, иногда приходится бороться за счастье.
Аня Снегирева работает учительницей русского языка и литературы в маленьком поселке. Она ухаживает за больной мамой и в целом живет как все – уже и не надеется встретить настоящую любовь, про которую пишут в книгах. И только случившаяся трагедия переворачивает ее устоявшуюся жизнь с ног на голову. Две судьбы сплетаются в одну, чтобы вновь разойтись – возможно, уже навсегда. Смогут ли они преодолеть все трудности и встретиться вновь?
Судьба была благосклонна к Ирине – замечательный муж, две красавицы-дочери, дом, полный заботы и любви. Женщина была счастлива по-настоящему, тем тихим счастьем, которое приносит в жизнь чувство защищенности, покой и гармонию. Могла ли Ира предположить, какие эмоции откроет в себе, узнав, что ее казавшееся столь незыблемым счастье в один миг окажется под угрозой?
Софья. Женщина, от которой ушел муж. Ушел не просто к другой – к молоденькой девушке, подруге старшей дочери. Она переживает крах своей жизни. Но – было ли оно, это счастье? Может быть, Софье пришло время круто изменить свою жизнь и понять то, что прежде было ей недоступно…
После гибели мамы маленькая Тая осталась круглой сиротой. Опеку над семилетней девочкой сумел оформить мамин сожитель, бизнесмен Филипп Рогов. Долгие годы никто, кроме Таи, самого Рогова и его сестры Руфины, не знал оборотной стороны этого страшного «опекунства»… И даже когда Рогов решил жениться на своей повзрослевшей жертве, она не в силах была освободиться… и в тайне надеялась, что, может, все-таки кто-то ее спасет. Может, это будет чья-то любовь – настоящая и искренняя любовь, которая не гордится, не бесчинствует, не ищет своего и не мыслит зла?..
Вот уже около года Нина живет с парнем, который совсем не собирается звать ее замуж. Она его любит, он ее вроде бы тоже. Но почему Никита не спешит узаконить их союз? Почему живет с ней так, будто свободен от всех обязательств? Но странно другое – почему Нина все это терпит? Глотает слезы, копит обиды, но… терпит.
Это история героя нашего времени со знаком минус. Роман Зудин молодой преуспевающий бизнесмен. Он хорош собой и пользуется успехом у женщин. Он встречает девушку, достойную большой и красивой любви, и добивается от нее ответного чувства. Но быть счастливым ему мешает страсть, которая живет в нем. Он не пропускает ни одной юбки и от каждой встречи старается взять максимум плотского удовольствия, не замечая, как опускается все ниже и разрушает самого себя. Сможет ли он победить в себе порок, — становится главным вопросом жизни. .
Говорят, от ненависти до любви один шаг. А что если во время этого шага под ногами путаются пять кошек? Тогда все становится намного и намного интереснее.
Дженнифер и Йен знакомы семь лет, и последние пять они ведут войну. Они — руководители двух команд одного и того же коммерческого банка Лондона, между которыми постоянно вспыхивают ссоры. Они ненавидят и не выносят друг друга, только и делают, что ставят друг другу палки в колеса. До тех пор, пока в один прекрасный момент их не заставляют работать вместе над общим проектом: управлять капиталами зажиточного аристократа, клиента их банка. Таким образом, им приходится проводить много времени вместе, даже после работы.
Каникулы-самое прекрасное время для студентов, но не для Тори. Выходя с них, все ее друзья делятся впечатлениями об отдыхе. Подруги взахлеб рассказывают о своих парнях, и Тори чувствует себя белой вороной. Выйдя с каникул, она четко решает изменить жизнь, но первое, что делает - это лжет о наличие молодого человека. Казалось бы, ничего плохого не сделала, чуть приврала. Однако подруги просят показать фото, но есть проблема - парня у Тори нет. Тогда, она идет на рискованный шаг и фотографирует симпатичного парнишку, которого видит впервые.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Оба произведения члена Французской Академии Жозефа Кесселя (1898–1975), впервые переведенные на русский язык, — о трагедии любви и странностях человеческих отношений.«Дневная красавица» обрела вторую жизнь благодаря знаменитой экранизации романа, которую осуществил кинорежиссер Луис Бунюэль.