Мартон и его друзья - [13]

Между столбами, подпиравшими высокий брезентовый купол, он заметил несколько дверей. И с безразличной миной, чтобы женщина не вздумала остановить его, уверенно шагнул к одной из них. Приоткрыл ее и вошел.

Попал в узенький полутемный коридор, босыми ступнями почувствовал, что идет по прохладному песку. Коридор расширился. Острый незнакомый запах ударил мальчику в нос. По обеим сторонам стояли клетки со зверями, больше с медведями. Пишта прижался к деревянному столбу и оттуда смотрел на самую большую клетку — в ней безостановочно взад-вперед ходили тигр и тигрица.

Пишта пошел дальше. В конце коридора помещалась конюшня. Здесь стоял уже знакомый и не такой терпкий запах. Слышно было, как переступали лошади, хрустели овсом, шуршали сеном, били хвостом мух и как хвост, скользя обратно вниз по шерсти, издавал долгий шипящий звук. Где-то приотворилась дверь, брызнула полоса света. Вороной конь, стоявший в трех шагах от Пишты, весь заблестел, у белого, рядом с ним, блеснула только морда. Белый обернулся, внимательно посмотрел сперва на ворвавшуюся полосу света, потом перевел большие глаза на Пишту.

Из дальней двери вышли мальчишки таких же почти лет, что и Пишта, или чуть постарше. Шестеро тащили по коридору во двор большущий скатанный ковер; двое волокли по песку свернувшийся кольцом трос; трое шли с лопатами и метелками на плечах. Шествие замыкало двое ребят: стараясь идти в ногу, они несли огромный ящик. Пятеро последних с серьезными лицами принялись подметать конюшню, загребали лопатами мусор и кидали его в ящик. А потом подошли к клеткам с медведями и длинными железными палками с железными поперечинами стали собирать всякие нечистоты и выгребать их сквозь железные прутья решетки. Медведи, усевшись на задние лапы, наблюдали за движением скребков; только один из них стоял на всех четырех лапах, отвернувшись к задней стене, и лишь изредка поворачивал голову, чтобы взглянуть на мальчишек; черед дошел и до клетки с тиграми — они по-прежнему безостановочно ходили взад и вперед, не обращая внимания на ребят.

Пишта глазам своим не верил. Он смотрел то на конюшню, то на мальчиков, прибиравших клетки. Они еще только выходили из дальних дверей с большим скатанным ковром на плечах, как Пишта догадался: это артисты! Ведь точно так же после конных представлений выходят несколько униформистов выравнивать граблями развороченный манеж. (Пишта хорошо знал, что это те же цирковые артисты, но только перед выступлением или после выступления они облачались в униформу.) А потом, шагая под вальс духового оркестра, выходили с ковром на плечах другие артисты, молча и проворно расстилали его, бежали обратно к артистическому входу и там выстраивались в два ряда вместе с другими униформистами. Эти ребята сейчас так же несли ковер на плечах, и Пишта с восторгом провожал глазами шествующий к конюшне отряд. Впрочем, подойдя ближе, мальчик заметил, что все ребята в драной «штатской» одежде, а многие даже босиком. Когда же они начали подметать, выгребать из клеток нечистоты и сваливать их в ящик, Пишта вовсе остолбенел: «Да что же это такое?»

Он выбрал «самого босоногого» мальчишку и спросил:

— А вы кто такие?

— Воздушные гимнасты, — гордо ответил мальчик.

Пишта взглянул на худенькие босые ноги паренька и промолчал. Стоявший подальше паренек в башмаках прервал уборку, поставил метлу, которая была выше его, и, упершись лбом о рукоятку, обратился к Пиште:

— А ты чего тут околачиваешься?

— Я, сударь, — ответил Пишта, — хотел бы стать воздушным гимнастом.

Мальчишка в башмаках, по-прежнему держа перед собой метелку, точно какой-то знак отличия, процедил сквозь зубы с кичливостью посвященного:

— А ты сперва годик навоз задаром потаскай, — и презрительно добавил: — сударь!

— Ерунда! — лязгнул в ответ зубами Пишта. — К кому мне обратиться?

— А вы не видите разве, сударь: «Все билеты проданы»? — крикнул мальчишка. — Больше пассажиров не берем! И не лезьте.

— Это неправда… Это неправда… — забормотал Пишта. — Извольте сказать… сударь!

Но мальчишка в башмаках, решив, очевидно, закончить аудиенцию, не ответил и, размахивая метлой, с великим усердием стал выкатывать из-под ног лошадей желтые шары навоза.

Слезы подступили к горлу Пишты. Босой парнишка, работавший без особого рвения, почти равнодушно бросил ему:

— Ступай, чудачок, во двор, увидишь дверь, на которой намалевана тройка. Там и есть директор… с ним и толкуй! А ну, вали отсюда…

Пишта вновь очутился во дворе. Там мальчишки выколачивали палками огромный ковер, другие чистили тряпками, смоченными белой жидкостью, трос для канатоходцев, а третьи драили металлические части разного циркового инвентаря. И трос и металл сверкали на солнце даже сквозь облака пыли, поднимавшиеся от ковра. Мальчишки суетились, сновали взад и вперед, не обращая никакого внимания на Пишту. Он разыскал дверь с цифрой «3», открыл ее и вошел. Попал в тесный коридор, по обе стороны которого виднелись дверцы: одни закрытые, другие распахнутые настежь. Мальчик услышал приятный запах — так пахнет вода, которой поливают друг дружку на пасху, так же пахнет и душистое мыло. Он заглянул в распахнутую дверь. Маленькая комнатушка, стул, стол, зеркало, стенной шкафчик, вешалка с одеждой. «Цирковые костюмы!» — прошептал Пишта и пошел дальше. Сердце его громко колотилось… За дверью послышались голоса — говорили не по-венгерски. Пишта постучался.