Мартин - [8]
Потом пошла я прогуляться на старое кладбище (мы обязательно должны пойти туда как-нибудь вместе, там супер-здорово!). Ходила я по этому кладбищу и не переставая ревела, но все равно было мне уже хорошо. И вот тут-то взяла меня такая злость на тебя (и одновременно полная ясность того, что мне следует тебе сказать), что стремглав помчалась я назад к Юреку, опасаясь, как бы все это не испарилось. И стала писать вот это письмо. И так складно мне пишется, так легко, как никогда еще не получалось. И нет нужды в каких-то сложных понятиях, в каких-то просьбах о прощении и милости, в каких-то заумных и драматических аргументах. Мне хорошо и даже весело, а как писала о телефоне доверия, то чуть ли не над каждой фразой хохотала. Может, это была "ситуационная неуравновешенность"? Ну и пусть. Ты прав, у меня, наверно, не все дома... Ты что, так и будешь всегда прав?
Но пора мне закругляться с этим письмом, что-то соскучилась я по нашему склепу. Просто мечтаю уже вернуться домой! Ты там тоже, поди, не цветешь без меня. Как я рада, что снова увижу тебя! Ну уж ладно, пусть я похожа на эту "отставную любовницу". Я уже готова сойти и за дядю, и за деда, за тетю-бабулю, и за кого ты только не пожелаешь! И, о Господи! наконец-то высплюсь. Не намерена я нажить себе из-за тебя бессоницу! Железяка ты Бессердечная!
* * *
У меня к тебе еще одно. В общем, так:
В том, что я якобы делаю для тебя, нет никакой дурацкой жертвы. Я такая эгоистка (что тебе, кстати, досконально известно), что даже само слово "жертва" вызывает у меня тошноту. (Пардон, звучит это жутко физиологично. Та пани с телефона доверия до того задолбала меня придирками к лексике, что, боюсь, как бы впредь не начать выражаться с исключительной деликатностью. Вот! Так что - не удивляйся.)
И поскольку я эгоистка, или неэгоистка, что, собственно, оказывается одним и тем же, то, что я делаю, делаю я для себя, а не для кого бы то ни было иного. Ну клянусь, можешь мне верить! И в конце концов, что такого я для тебя делаю, о чем, вообще, речь. Что "вожусь с твоим сраньем"? Да это инсинуация чистейшей воды! Если что проглядела, то уж прости, но это меня совершенно не трогает. Я же говорила, что, едва выбралась из пеленок, ты совал мне в руки всякую гадость. Так что теперь, - не обижайся, - мне по барабану, с чем я "вожусь".
Что до твоих культей, так они мне очень нравятся; и даже, не побоюсь сказать, я их люблю. Не знаю почему - может я извращенка какая-то? Из чего со всей определенностью следует, что, сколь это ни печально, я совсем не гожусь в святые.
По поводу того, что "не осмеливаешься отягощать" меня просьбой о моем "согласии", но зато не побоялся отяготить просьбой о "прощении и понимании", то поздравляю с высокоразвитым чувством ответственности. Но мне-то что?! Какая же мне разница?
В отношении моего самочувствия - это еще как посмотреть. С твоей помощью я себе устроила такой марафон, что впору бы и коньки откинуть, а я вот - совсем наоборот, просто процветаю. Из этого не надо делать вывод, что у меня не получалось достойно цвести раньше - или что впредь не смогу цвести еще краше. Если вдруг такое желание мне взбредет в голову.
Насчет моего будущего, то есть, пардон, "так называемого будущего" будь спок, не переживай. А будешь переживать, то возьму и сооружу тебе внука - и тогда уж точно будешь переживать! И уж точно будешь вкалывать за шахтера.
Если речь о смысле твоей жизни, то ты уж сам, пожалуйста, поупражняйся, а то у меня уже шарики за ролики заходят от всей этой философии. Но для пущей ясности спрашиваю: если твоя жизнь не имеет смысла, то какой смысл вообще в чьей бы то ни было жизни? Должен же (!) быть какой-то Смысл во всем? Разве что его нет ни в чем. Но тогда каждый может запросто себе пулю в висок... Не так ли? (Убийственная логика, а?)
Ну, ладно. Придется добавить драматизма.
Насчет того, что все у тебя болит словно тебя... (не знаю, чем мне заменить это слово) и всего, что из этого следует:
Но сперва надо объявить минуту молчания. То есть, ты посиди себе молча, а я сбегаю сделать пи-пи...
Все у меня болит, все внутри стонет, как подумаю об этом. Не могу, никогда не смогу переступить через тебя спокойно. Пройти мимо тебя безразлично. И не надейся, и не рассчитывай на это. Не смогу, потому что никогда такого не пожелаю. Ибо, знаю и не знаю почему, я просто чувствую, что это мне как дар. И я должна - нет, не должна, я хочу сберечь этот дар даже если сам ты сберечь его не сможешь. Не пытайся понять этого логикой просто слушай.
Я не буду больше говорить, что люблю тебя, ни тебя больше спрашивать о том же. Да и что это может значить, что можно про это сказать. Когда я говорила той пани на телефоне доверия, что люблю тебя, что я - просто же люблю тебя и это все, она подумала, что, по-видимому, нас связывает "что-то большее". А ведь я сказала ей, что это все - так откуда здесь взяться чему-то большему? А если бы и была твоей любовницей? Или, если бы ей не была? Да какое это может иметь значение, и кому до этого какое дело. Мне все равно, являюсь я или не являюсь твоей любовницей! Брат ты мне, или не брат! Или ты просто-напросто, как говорится, "совершенно чужой" человек! Мне все равно. Все мне - одно и то же.
Меня зовут Рада. Я всегда рада помочь, потому что я фиксер и решаю чужие проблемы. В школе фиксер – это почти священник или психоаналитик. Мэдисон Грэм нужно, чтобы я отправляла ей SMS от несуществующего канадского ухажера? Ребекка Льюис хочет, чтобы в школе прижилось ее новое имя – Бекки? Будет сделано. У меня всегда много работы по пятницам и понедельникам, когда людям нужна помощь. Но в остальные дни я обычно обедаю в полном одиночестве. Все боятся, что я раскрою их тайны. Меня уважают, но совершенно не любят. А самое ужасное, что я не могу решить собственные проблемы.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Переживший семейную трагедию мальчик становится подростком, нервным, недоверчивым, замкнутым. Родители давно превратились в холодных металлических рыбок, сестра устало смотрит с фотографии. Друг Ярослав ходит по проволоке, подражая знаменитому канатоходцу Карлу Валленде. Подружка Лилия навсегда покидает родной дом покачивающейся походкой Мэрилин Монро. Случайная знакомая Сто пятая решает стать закройщицей и вообще не в его вкусе, отчего же качается мир, когда она выбирает другого?
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.