Марсианские шахматы - [45]

– Прибыл Великий джед, – сказала Лан-О, – никто другой не осмелился бы под звуки военной музыки войти в Манатор. Это У-Тор, джед Манатоса, второго после Манатора города. Его называют великим вождем повсюду в Манаторе. Народ любит его, а О-Тар ненавидит. Знающие люди говорят, что достаточно малейшего повода, чтобы между этими двумя вспыхнула война. Никто не знает, чем она кончится: хотя люди Манатора преклоняются перед О-Таром, но они любят и У-Тора, хотя он и не джеддак. Верность марсиан своему джеддаку превратилась почти в инстинкт и побеждает в них самосохранение; в этом нет ничего странного, так как их религия обожествляет предков, и каждая семья ведет свое происхождение от древних через бесчисленные века, а джеддак сидит на том самом троне, на котором сидели его прямые предки сотни, а может, и тысячи лет, и правит потомками тех людей, которыми правили его предки. Слабого джеддака джеды смещают с трона, но на его место обычно выбирают члена правящей семьи, хотя законы дают им право выбирать кого-нибудь другого.

– Справедливый ли человек У-Тор? – спросила Тара.

– Да, – ответила Лан-О. – В Манаторе для игры в джэтан используют только преступников, приговоренных к казни, да и у тех есть шансы освободиться. Добровольцы могут играть, но их передвижения не связаны со смертельным риском – раненые или просто уставшие могут покинуть поле. Они смотрят на джэтан как на спорт – здесь же это бойня. У-Тор против продолжения походов за рабами и против политики, когда сохраняется изоляция Манатора от других народов Барсума. Но У-Тор не джеддак, поэтому ничего не меняется.

Девушка смотрела, как колонна, пройдя через Ворота Врагов, двинулась по широкой улице ко дворцу О-Тара. Великолепная варварская процессия раскрашенных воинов в драгоценных доспехах и развевающихся перьях, норовистые и визжащие тоты в богатой сбруе. Высоко над головами всадников на длинных пиках развевались флаги и вымпелы. Пехотинцы легко шли по каменной мостовой; их сандалии из шкуры цитидара не производили шума. В тылу каждого утана шли боевые колесницы, влекомые огромными цитидарами и нагруженные военным снаряжением. Утан за утаном проходил через большие ворота, и даже когда голова колонны достигла дворца О-Тара, они еще не все вошли в город.

– Я здесь уже много лет, – сказала Лан-О принцессе, – но я никогда не видела, чтобы великий джед приводил в Манатор столько воинов.

Полузакрыв глаза, Тара смотрела на идущих по широкой улице воинов, стараясь представить себе, что это воины ее родного Гелиума пришли освободить свою принцессу. Эта гордая фигура на большом тоте могла быть Джоном Картером, Главнокомандующим Барсума, а за ним, утан за утаном, идут ветераны Империи. Девушка широко раскрыла глаза, увидела чужую раскраску воинов, вздохнула, и тут она снова увидела молчаливые фигуры на балконах. Ни одного жеста, ни крика приветствий, ни букета цветов, которыми обычно приветствуют входящие войска.

– Люди, кажется, не очень дружественно настроены к воинам Манатоса, – заметила она, обращаясь к Лан-О. – Я не вижу ни одного приветствия от этих людей на балконах.

Девушка-рабыня удивленно посмотрела на нее:

– Не может быть, чтобы ты не знала, – воскликнула она. – Ведь это…

– Но она не успела закончить. Дверь распахнулась, и перед ними появился офицер.

– Рабыня Тара, тебя вызывает О-Тар, джеддак! – заявил он.

14. ПО КОМАНДЕ ЧЕКА

Турана все больше раздражали кандалы. Медленно тянулось время. Молчание и отсутствие событий превращали минуты в часы. Отсутствие известий о судьбе женщины, которую он любил, превращало эти часы в адскую вечность. Он прислушался, надеясь услышать чьи-нибудь шаги: тогда он мог бы узнать хоть что-нибудь о судьбе Тары из Гелиума.

После мучительных часов ожидания он услышал наконец лязг оружия. Идут люди! Он ждал, затаив дыхание. Может, это палачи. Но он все равно ждал их появления. Он расспросит их. Но если они ничего не знают о Таре, он ни за что не выдаст укрытие, в котором оставил ее. Они пришли – с полдюжины воинов и офицер, конвоировавшие безоружного мужчину, несомненно пленника. Туран недолго сомневался в этом, так как вновь приведенного немедленно приковали к цепи, свисавшей со стены. Туран тут же начал расспрашивать офицера.

– Скажи, – потребовал он, – почему меня захватили в плен? И захватили ли других чужестранцев после того, как я вошел в город?

– Каких других чужестранцев? – спросил офицер.

– Женщину и мужчину с необычной головой, – ответил Туран.

– Возможно, – сказал офицер, – но как их зовут?

– Женщину зовут Тара, принцесса Гелиума, а мужчину – Чек, он калдан из Бантума.

– Это твои друзья? – спросил офицер.

– Да, – ответил Туран.

– Это все, что я хотел узнать, – сказал офицер, и по его короткой команде все вышли из камеры.

– Расскажи мне о них, – кричал им вслед Туран. – Расскажи мне о Таре из Гелиума. Она жива?

Но офицер не ответил, и вскоре звуки их шагов смолкли в отдалении…

– Тара из Гелиума была жива совсем недавно, – сказал прикованный рядом с Тураном пленник.

Воин повернулся к говорящему и увидел человека большого роста, с красивым лицом и благородными манерами.