Гости встали и медленно двинулись по алому ковру травы в один из уголком сада, где должен был начаться танец. В это время к Таре торопливо подошел Джор Кантос.
— Я приглашаю, — сказал он, приблизившись к девушке, но она жестом остановила его.
— Слишком поздно, Джор Кантос, — насмешливо воскликнула она. — Ни один увалень не может надеяться пригласить Тару из Гелиума, но поторопись, а то можешь упустить и Оливию Мартис: она вряд ли долго будет ожидать приглашения на танец.
— Я уже упустил ее, — с сожалением согласился Джор Кантос.
— Ты хочешь сказать, что пригласил Тару из Гелиума только потому, что опоздал пригласить Оливию Мартис? — воскликнула девушка, по-прежнему разыгрывая недовольство.
— О, Тара из Гелиума, ты же все отлично знаешь, — настаивал молодой человек. — Я, вполне естественно, думал, что ты ожидаешь моего приглашения. Ведь уже очень давно ты танцуешь танец Барсума только со мной.
— И ты сидел и дожидался, пока кто-нибудь пригласит меня? — спросила она. — Нет, Джор Катос, Тара из Гелиума не для увальней. — Она улыбнулась и в сопровождении Гохана, джеда Гатола, направилась к танцующим.
Танец Барсума наиболее торжественный из танцев Марса. Он относится ко всем другим марсианским маршам, как большой торжественный марш — к земным, только более сложен и красив. Прежде чем марсианская молодежь обоих полов допускается к выполнению общественных функций, она должна усовершенствоваться в танцах Барсума, национальном и танце своего города. Для них танцующие создают музыку, которая никогда не повторяется, эти танцы унаследованы с незапамятных времен. Все барсумские танцы прекрасны, но танец Барсума — это удивительный сплав движений и гармонии: в нем нет гротескных поз, нет вульгарных или неприличных движений. Это отражение высочайших идеалов мира, музыка, вдохновленная грацией, красотой и целомудрием его женщин и силой, достоинством и верностью мужчин.
Сегодня Джон Картер, Главнокомандующий Марса, со своей женой Деей Торис начали танец, и была только одна пара, которая соперничала с ними перед восхищенными гостями — это сверкающий доспехами джед Гатола со своей прекрасной партнершей. В постоянно сменяющихся фигурах танца юноша почти не выпускал руку девушки. Он обнимал ее тело, роскошно украшенное, но почти обнаженное, и девушка, хотя до этого танцевала тысячу раз, как бы впервые почувствовала мужскую руку на своем обнаженном теле. Это так взволновало ее, что она взглянула на партнера с неудовольствием, как будто в этом была его вина. Их глаза встретились, и в его взгляде она увидела то, чего никогда не видела во взгляде Джор Кантоса. Это было в самом конце танца, музыка прекратилась, и они стояли, молча глядя в глаза друг другу. Первым заговорил Гохан из Гатола.
— Тара из Гелиума, я люблю тебя! — сказал он.
Девушка свысока взглянула на него.
— Джед Гатола забывается! — надменно сказала она.
— Джед Гатола может забыть все, но не тебя, — ответил он и сжал ее руку, которую продолжал держать в последней фигуре танца. — Я люблю тебя, Тара из Гелиума, — повторил он. — Почему ты говоришь не так, как говорят твои глаза?
— Что это значит?! — воскликнула она. — Разве мужчины Гатола так невоспитанны?
— Они воспитаны и не глупы, — спокойно ответил он. — Они знают, когда любят женщину — и когда женщины любят их.
Тара в гневе топнула ногой.
— Я ухожу, — сказала она, — чтобы не заставлять моего отца позорить гостя.
Она повернулась и пошла прочь.
— Подожди! — окликнул ее Гохан. — Еще одно слово!
— Извинение? — спросила она.
— Пророчество, — ответил он.
— Не желаю слушать, — ответила Тара и ушла. Она была странно возбуждена и вскоре вернулась в свои покои во дворце. Здесь она долго стояла у раскрытого окна, глядя на простирающийся далеко на север Великий Барсум.
Внезапно ее охватил гнев.
— Я ненавижу его! — громко воскликнула она.
— Кого? — спросила Утна.
Тара топнула ногой.
— Этого сверкающего грубияна, джеда Гатола, — ответила она.
Утна подняла тонкие брови.
В ответ на топанье маленькой ножки из угла вышел большой зверь и остановился перед Тарой, глядя ей прямо в лицо. Она протянула руку к отвратительной морде.
— Милый старый Вула, — сказала она, — не может быть любви глубже, чем твоя. Почему мужчины не следуют твоему примеру?
Тара из Гелиума не вернулась к гостям своего отца. Она осталась в покоях, ожидая прихода Джор Кантоса. Она знала, что он непременно явится звать ее обратно в сад. Тогда она высокомерно откажет. Но Джор Кантос не появлялся. Вначале Тара сердилась, затем возмутилась, но все время ее не покидало удивление… Она ничего не понимала. Иногда, вспоминая о джеде Гатола, она топала ногой, так как очень сердилась на него. Самонадеянный мужлан! Он оскорбил ее, сказав, что прочел любовь в ее взгляде. Никогда еще не была она так оскорблена и унижена. Никогда она так не ненавидела мужчину!
Неожиданно она повернулась к Утне.
— Мой костюм для полетов! — приказала она ей.
— Но гости! — воскликнула рабыня. — Ваш отец, Главнокомандующий, ожидает вашего возвращения.
— Ему придется разочароваться, — ответила Тара.
Рабыня колебалась.
— Он не одобряет ваших полетов в одиночку, — напомнила она своей хозяйке.
