Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев - [40]

Кто не знал в партизанах смелого 18-летнего юношу – Альперовича Яшу, сына куренецкого кустаря? Он связал свою судьбу с партизанами в первые дни Отечественной войны. Он был конным разведчиком отряда. Под ним немцами была убита лошадь. В ответ на убийство любимого коня Яша бросает в немцев гранату и убивает четырех фрицев. Он ведет партизанский отряд в родное местечко. В хорошо знакомом ему доме засело 45 “ганцев”[103]. Яша врывается в нижний этаж каменного дома. Опаздывает. Немец тоже вслед за ним вбегает в дом и закрывает на засов входную дверь. Яша один среди 45 немцев. Он не растерялся: гранатой и автоматом выбивает немцев из нижнего этажа. Партизаны ведут усиленный огонь по дому, где засели немцы. Яша через окно кричит партизанам: “Перенесите огонь по второму этажу, первый я уже очистил”.

За три года работы наших партизан в тылу надо сказать, что в Белоруссии не было людей, которые иначе не мыслили, чем защищать свое Отечество. Белорусский народ, русские, евреи, поляки, которые на нашей территории проживали, все они показывали свои благородные качества – качество любить свою Родину, любить свой народ[104].

Почему партизаны решили спасти евреев

Приказ руководства отряда о выводе группы евреев через линию фронта на Большую землю Николай Киселев получает в середине августа 1942-го.

Почему именно в это время?

Дело в том, что евреи в первой половине 1942 года еще не столь массово бежали в леса и семейные лагеря не были столь многочисленными, как позднее, и партизаны могли сами справляться с проблемами, связанными со спасением этих людей.

В начале 1942 года в некоторых городах и местечках западной части Белоруссии фашисты только начинали создавать гетто и до марта 1942-го акций уничтожения не проводили. Основная часть евреев продолжала жить в своих домах. Тогда не все евреи, находящиеся на оккупированной территории западных областей Белоруссии, понимали, каким будет “окончательное решение еврейского вопроса”.

Надо отметить и другое. В небольших городах и местечках фашисты не всегда создавали охраняемые гетто. На начальной стадии они ограничивались тем, что просто сгоняли евреев в определенный район населенного пункта, не ставя охрану. Оккупанты полагали, что в случае бегства узникам деться будет некуда. И правда, куда могли убежать семьи с детьми, старики, женщины? Запуганное фашистами и антисемитски настроенное местное население не оказывало помощи беглецам. Поэтому-то в лесах в те месяцы оказывалось не так много евреев-беглецов, как весной и летом 1943-го.

Во многих местечках Вилейщины в мартовские дни праздника Пурим, а затем в апреле и мае во время акций уничтожения основная масса евреев погибла. Остальным, кому повезло выжить, стало понятно: рано или поздно их ожидает та же участь, и необходимо искать любые пути и любые места спасения.

В реальности единственным таким местом был лес. Конечно, и там евреев подстерегала опасность попасть в руки полицаев и немцев, которые организовывали бандитов для поимки бежавших. Но все же оставалась надежда, хотя и небольшая, на партизан. Именно так в расположении партизанского отряда “Мститель” оказалось несколько сот евреев, оставшихся в живых после массовых акций уничтожения весной 1942-го из Долгинова, Ильи, Куренца, Плещениц. И решать проблему с ними надо было побыстрее.

Имелась ли такая возможность у руководства “Мстителя”? Действительно ли партизаны стремились помочь евреям?

Для ответа на вопрос необходимо представить ситуацию, в которой находились партизаны в то время – в середине 1942-го.

Партизанское движение в Западной Белоруссии в этот период только начало оформляться организационно. Партизанские отряды в 1941–1942 годах в белорусских лесах создавались в основном из переброшенных из советского тыла подготовленных профессионалов-чекистов и из солдат и офицеров Красной армии, которые сумели бежать из плена или в первые недели войны попали в окружение и остались в лесу. Создаваемые стихийно, эти отряды, особенно в западной части республики, были немногочисленны – до нескольких десятков человек. Связи между партизанскими отрядами были слабыми, дисциплина явно не дотягивала до нужного уровня. Более того, многие отряды скорее напоминали шайки мародеров, грабивших местное население, чем воинов-партизан.

Только 30 мая 1942 года вышло постановление Государственного комитета обороны о создании при Ставке Верховного Главнокомандования Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) во главе с Пантелеймоном Пономаренко.

Столь запоздалое решение руководства страны о регулировании деятельности партизанского движения нанесло партизанам большой вред. Об этом в 1992 году сказал один из руководителей Белоруссии в годы войны Михаил Зимянин[105]:

Весь 1941-й и первую половину 42-го года высшее руководство страны, несмотря на известный сталинский призыв к советскому народу 3 июля, партизанским движением не руководило и фактически им не занималось. Считаю это грубой ошибкой, ее результатом были огромные, неоправданные людские потери, гибель подлинных патриотов Отечества[106].

При ЦШПД были созданы республиканские штабы, в том числе и Белорусский штаб партизанского движения (БШПД), который и начал руководить партизанскими формированиями на территории республики.