Марс пробуждается - [25]

— А ведь я помню эту девицу, — хихикнул Джаффа. — И на работу ее брал не кто иной, как ты. Правда, ты это сделал по просьбе нашего друга Сент-Джона, а не по собственной инициативе. Вот тебе еще одно доказательство моей правоты.

— Да, выходит, я его недооценил, — надулся Фаллон. — Но каков мерзавец, а! Одной рукой берет у нас деньги, а другой — устраивает всякие пакости! Нет, с ним надо кончать.

— Кончишь с ним, появится другой, — покачал головой Штром. — И может быть, другой будет еще и умнее. Нет, старый друг лучше новых двух. В конце концов, у нас есть шанс, что он к старости поумнеет и успокоится. Выбрось его из, головы — он не стоит беспокойства. А шпионов я всех потихоньку выловлю, уж в этом-то не сомневайся.

Хью Сент-Джон стоял на балконе своих апартаментов, которые находились в самом высоком здании Кахоры. Кахору можно было считать торговым центром всего Марса. Через этот город проходило все, чем торговали на планете.

Аристократическое и выразительное лицо Сент-Джона сегодня потеряло свой обычный лоск и выглядело изможденным и угрюмым. Нервными, отрывистыми движениями он подносил к губам и опускал тонкую длинную сигарету, прибывшую сюда с Венеры. Он вообще любил вене-рианский товар. Он любил и саму Венеру, а потому ее государственное устройство считал образцовым и ставил своей целью создать на Марсе такое же.

Город Кахора располагался на противоположной стороне от Руха и «Земной горнорудной компании». Когда над Рухом в зените сияло солнце, то здесь, как сейчас, стояла глубокая ночь и мерцали по одному или сразу оба ночные светила, Фобос и Деймос. Сейчас в темном пурпурном небе, что нависло над гласситовым куполом, защищающим город с его разноязычным и разноцветным населением от неприветливой марсианской погоды, низко над горизонтом сиял одинокий Деймос.

Этот город, в отличие от Руха, не гасил свои огни всю ночь. Сент-Джон видел, как во все стороны от его дома разбегаются переулки, улицы и проспекты. Он прислушивался к пульсу города, но этот пульс был медленным, слабым и размеренным, как у человека, подключенного к системе искусственного жизнеобеспечения. Этот город ничего не производил и ничего не создавал, а просто притягивал к себе все ценности, а потом обменивал их на деньги. И рост города начинался в первую очередь с бухгалтерских книг, которые заполняли прилизанные, аккуратные клерки, проводившие все свободное время во Дворце Грез или в каких-нибудь других экзотических клубах. И даже воздух, наполнявший город, был каким-то ненастоящим: очищенным, ароматизированным и в нужной степени прогретым.

Да, с Венерой это было не сравнить. Там торговой столицей был город Виа. Совсем другое дело… Вот там действительно жизнь бьет ключом, и Сент-Джон видел это собственными глазами. Он на всю жизнь останется восторженным поклонником этой планеты. Венера — совсем юная цивилизация и, как это бывает с юными, она крепка и энергична, и устремлена в будущее. Над Виа простирался такой же купол, как и здесь, но там даже он не мог избавить жителей от ощущения ливневых дождей с громом и молнией и от запаха буйных джунглей. Да и население там совсем другое. Венерианский народ — движущая сила звездной коммерции, сила молодая, напористая и агрессивная. И вражда с туземным населением там настоящая, полнокровная, буйная, не то что здешняя, сморщенная, как сушеный гриб…

Тут, на Марсе, все казалось каким-то дряблым, истощенным, теряющим смысл. Даже ненависть здесь пряталась серой мышкой в темноте отчуждения. Вот и бизнес Кахоры скорее напоминал вялый кровоток умирающего старика. Если на Венере жизнь горела, то здесь, на Марсе, просто теплилась.

Сент-Джон горько усмехнулся и опустил голову. Единственным по-настоящему живым существом на Марсе был Эдд Фаллон вместе со своей тенью — Компанией. Это был действительно молодой, энергичный, вечно голодный хищник. Хищник с ядовитыми клыками, который нес гибель всем остальным живым существам, независимо от их силы и величины. Это был безжалостный хозяин-потребитель, хватающий все подряд и не думающий о завтрашнем дне, в котором он, при его-то хватке, наверняка не пропадет.

Робот-слуга активировал линию громкой связи и объявил о визите, которого Сент-Джон с таким нетерпением ждал.

Не успел гость переступить порог, как Сент-Джон взволнованно бросился к нему:

— Ну, тебе удалось что-нибудь обнаружить, Мак? Есть новости?

Но Эран Мак только отрицательно покачал головой. Он был чистокровным марсианином, уроженцем Нижних Каналов, которые лежат по дороге на Джеккару. Его внешность соответствовала его происхождению, но жизнь в Кахоре наложила на него свой отпечаток, поэтому выглядел он обычным бандитом с большой дороги, бандитом с легким налетом цивилизации. Его астро с Нижних Каналов прослыли разбойниками еще, пожалуй, в те времена, когда жизнь на Марсе била ключом.

Эран Мак, по земным меркам, был небольшого роста, но жилистый, крепкий телом. Кожа у него была темная, как у мулата, но с красноватым оттенком, на смуглом лице, как две кап-„ ли жидкого золота, постоянно бегали небольшие глаза. С этого хитроватого и хищного лица никогда не исчезала широкая улыбка. В левом ухе постоянно побрякивала связка бубенчиков. Если добавить к этому белую тунику, которую носили обычно служащие Кахоры, то получался вполне сатанинский облик.