Марокко. Год в Касабланке - [84]
Камаль постучал по ржавеющей синей двери. Внутри отодвинулся засов, и на свет вышел человек, увидев которого можно было испугаться. Под два метра ростом, круглый как бочка и полностью лишенный шеи, он походил на персонаж из мультфильма. Я замер от удивления. Шофер такси глубоко вздохнул. Камаль подошел к хозяину дома и расцеловал его в обе щеки. Они обнялись, а потом снова расцеловались.
— Это Рашид. Он был моим телохранителем давным-давно, когда я еще занимался боевыми искусствами.
Телохранитель Рашид был из тех людей, кого вряд ли захочется встретить в темном переулке ночью. Но, как я вскоре узнал, его внешность оказалась обманчива. Он был мягким и добродушным, как котенок. Он сказал, что ему никогда не нравилось драться, что это плохо влияло на его нервы. Именно поэтому он сменил занятие, став плотником.
Рашид проводил нас в свою мастерскую. В ней стояли два огромных металлорежущих станка, на каждом из которых краской цвета слоновой кости было написано: «Leipzig».[10] Им было, наверное, лет по сто. Станки эти были сделаны тогда, когда человечество еще не приобрело привычки идти по пути наименьшего сопротивления и все — от тостеров до чайников — делалось из чугуна.
На верстаке лежал незаконченный журнальный столик. Кромки мастерски обработаны, а верхняя поверхность изящно отделана узором с концентрическими восьмиугольниками. Профессионализм был налицо.
Рашид смахнул пыль с наполовину законченного кресла и предложил мне сесть. После чего он подал нам мятного чаю и принялся стучать костяшками пальцами. Он стучал до тех пор, пока Камаль не велел ему прекратить. В последовавшей за этим тишине я объяснил Рашиду, что именно я хочу сделать в библиотеке. Я рассказал, что библиотека займет комнату площадью двадцать пять на пять метров и что полки в ней должны быть от пола до потолка.
— Я хочу, чтоб они были из кедра.
Бывший телохранитель Рашид озабоченно потеребил пальцем верхнюю губу.
— Это дорого.
— Черный рынок, — прошептал я, дотрагиваясь пальцем до кончика носа. — Мы собираемся купить кедр из-под полы.
— Вам придется выложить стены пробкой, иначе в помещение проникнет влага и повредит книги.
Я улыбнулся Рашиду. Он застенчиво опустил глаза. Мне нравилось его внимание к деталям.
— Я хотел бы поручить эту работу вам.
В конце февраля графиня Мадлен де Лонвик нанесла мне визит. Дар Калифа был еще не готов для приема посетителей, и я убедительно просил всех не приезжать. Большинство знакомых вняло моему совету, принимая во внимание близость трущоб, грязь и мальчишек-хулиганов, бросавших камнями во всех, кого они не знали. Но графиню, которая не боялась ни лачуг, ни грязи, ни мальчишек, тянули сюда воспоминания прошлого.
Я стоял на верхней террасе, когда вдруг услышал, как, расплескивая лужи, подъехала машина. Машины так редко заезжали в бидонвиль, что мы всегда спешили посмотреть, кто это был. На этот раз по нашей улице мягко катил «ягуар» ярко-синего цвета, принадлежавший графине. Он остановился у входа в сад. Из машины вышел шофер в ливрее и перчатках и открыл пассажирскую дверь. Сверху я сначала увидел шляпу из желтовато-зеленого бархата, размером с колесо спортивного велосипеда, увенчанную одним-единственным страусовым пером.
Графиня позвонила в звонок. Хамза бросился к двери. В следующее мгновение я уже рассыпался в извинениях. Я извинялся за состояние дома, за шум и за холод. Затем я представил Рашану, извинившись за ее прическу.
Графиня наклонилась и поцеловала Ариану в щеку.
— Вы не замечаете совершенство рядом с собой.
День выдался прохладный и ясный. В саду после зимнего дождя было не меньше тысячи оттенков зеленого. Мы сидели на лужайке и пили чай. Ариана уложила своих кукол на траву, отвернув им всем головы.
— Мне помнится, дом был темнее внутри, — наконец начала разговор графиня.
Я рассказал ей об армии каменщиков с кувалдами.
— Они были весьма энергичны. Фактически, их было не остановить.
— Все стало намного лучше, — сказала графиня. — Сад теперь просматривается насквозь. Думаю, что каменщики оказали вам услугу.
Я перевел разговор на то, чем закончилась наша последняя беседа, и спросил гостью о русском шпионе Сергее.
— Ах, да, — сказала она неспешно. — Я, кажется, припоминаю, что он снял этот дом у одного француза. «Столичная» здесь лилась рекой. Все комнаты просто провоняли водкой. Сергей завозил ее каждый месяц ящиками через дипломатическую почту. Водилась здесь и икра, и русские соленья. Сергей только это и ставил на стол: икру и соленья. Закуска под чистую водку.
— А что с ним случилось потом?
— Как любят дипломатично выражаться британцы, он был уличен в деятельности, не совместимой с его статусом.
— В шпионаже?
— Именно.
Мы замолчали, наблюдая, как Ариана пыталась протащить тележку через траву. Хамза со своими друзьями следили за нами сквозь кусты.
— Это просто оазис, — заметила графиня. — Во всей Касабланке не найти подобной виллы.
— Кто-то рассказывал мне, что некогда дом принадлежал калифу Касабланки, — сказал я. — Но мне ничего больше не удалось узнать про этого человека.
Графиня подвинула свой стакан, и я подлил гостье чаю. Она сидела молча и смотрела на первые весенние цветы.
Легендарные копи царя Соломона… Существуют ли они на самом деле? Или это миф, дошедший до нас из глубины веков? И где они могут находиться? Внимание известного путешественника и писателя Тахир Шаха привлекла Эфиопия, откуда еще во времена египетских фараонов везли золото самой высокой пробы. Вооружившись древними картами и свидетельствами путешественников, в сопровождении лишь шофера и гида-переводчика, он объехал практически всю страну, познакомился с жизнью ее древнего народа, пересек пустыню вместе с караваном соли, понаблюдал за кормлением знаменитых гиен Харара, увидел уникальные храмы Лалибелы, посетил нелегальные золотые прииски.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Увлекательный кулинарный путеводитель по Испании, составленный известным английским путешественником и признанным знатоком кухни Полем Ричардсоном.Как-то раз Поль Ричардсон, известный британский журналист и путешественник, тонкий ценитель высокой кухни, совершенно случайно оказался в Испании на ярмарке продуктов питания. Его так пленило поразительное умение местных кулинаров сочетать в своих изделиях традицию и новизну, что он решил навсегда остаться в этой стране.Справедливо полагая, что кулинарное искусство есть часть культуры народа, Ричардсон задался целью добраться до самой сути испанских кулинарных традиций.
Известный журналист, главный редактор Русской службы Би-би-си Андрей Остальский пишет о своей жизни на «сказочном острове» Мадейре. Книга Остальского – увлекательный и объективный рассказ о достопримечательностях и истории острова, о традициях и нравах его жителей.
Экспедиция норвежца Тура Хейердала, предпринятая в 1947 году, до сих пор остается примером смелого научного дерзания и отчаянного путешествия.
В романе «Птица-пересмешник», в отличие от других книг Джеральда Даррелла, не описываются путешествия всемирно известного натуралиста и его команды в заповедные уголки нашей планеты. На этот раз читателю предстоит познакомиться с жизнью выдуманного острова Зенкали, его жителями, в которых угадываются черты наших с вами современников, и с удивительной птицей-пересмешником, способной спасти всех от катастрофы.