Маркиза Бонопарта - [19]

Письмо князя Багратиона, переданное ему княгиней Потемкиной, не удивило императора Александра. Он знал, что постоянное отступление русской армии чрезвычайно удручало всех. Теперь уже всякий винил в неудаче армии ее командующего – военного министра Барклая де Толли. Не только за глаза, но и в лицо его называли «генерал Отступление», изменив прозвание, данное когда-то турками Александру Суворову – Генерал Вперед. Имя Барклая стало ненавистно всем, ему не верили ни народ, ни армия, ни император. Повсюду слышались призывы немедленно сместить его. Взоры устремлялись к императору, кого же выберет Александр, услышит ли он «глас народа»?

«Глас» Александр слышал и очевидность замены главнокомандующего понимал. Но хорошо помня о своей ошибке в битве под Аустерлицом, назначил специальный совет из шести человек, в который вошли бывший воспитатель Александра Павловича, председатель Государственного Совета граф Салтыков, петербургский главнокомандующий Вязмитинов, генерал Аракчеев, начальник полиции Балашов и два тайных советника, Лопухин и Кочубей. Им всем предстояло решить судьбу армии и судьбу России. Император же только подтвердит их выбор.

Но какой выбор? Багратион любим в войсках, однако излишне горяч и нетерпелив. Беннигсен – опять иностранец. Милорадович – не имеет опыта командования армиями, не тот охват. Кто же? Кто может оказаться равным «екатерининским орлам» предыдущего столетия? Кому доверила бы Россия свою судьбу?

В большом кабинете графа Салтыкова, выходящем окнами на Неву, теплым и тихим июльским вечером генерал Балашов назвал фамилию избранника, о котором уже твердили повсюду: «Кутузов». Генерал от инфантерии Кутузов сможет спасти Россию.

– Кутузов стар, он болен, – пытался возражать Аракчеев.

– Да нет, годов ему не так и много, – задумался Салтыков. – Пожалуй, что шестьдесят шесть…

– Для главнокомандующего шестьдесят шесть – это пустяки, – поддержал его Кочубей и улыбнулся: – Если кто и останется недоволен нашим выбором, так это Наполеон Бонапарт. Не может он простить Кутузову так ловко заключенного мира с турками под самым носом его дипломатов.

– Ну, значит, на том и порешим, господа? – обратился ко всем председательствующий Салтыков. – Избираем главнокомандующим всеми нашими армиями Михайлу Кутузова?

Никто не воспротивился, даже сомневающийся Аракчеев. Всем было известно, что еще до совета за Кутузова высказывалась княгиня Елизавета Потемкина: когда-то Михаил Илларионович служил под началом ее отца, князя Потемкина, – еще при штурме Очакова на заре своей карьеры. И потому спорить не стали.

В тот же вечер император Александр утвердил выбор совета. Назначение Кутузова в армии было воспринято с воодушевлением. Около дома нового командующего на набережной Невы собралась целая толпа – все бросали в окна букеты цветов, пели молитвы и здравицы.

* * *

Исполнив поручение князя Багратиона и забрав сведения, полученные казацкой разведкой, ротмистр Алексей Анненков вышел из штаба арьергарда и, вскочив в седло, уже собирался было возвратиться в Царево Займище, когда невдалеке услышал два голоса: мужской, грубый и резкий, сыпал отборными ругательствами, женщина звала на помощь по-французски.

Спрыгнув с седла, Алексей бросился на крик. Завернув за угол штабной избы, откуда слышались голоса, он увидел даму, одетую в черное. Она прижалась спиной к бревенчатой стене дома. Длинные светлые волосы, в беспорядке разбросанные, скрывали ее лицо. Она, как могла, отбивалась от подвыпившего казачьего сотника, который явно желал познакомиться с ней поближе.

Раздумывать было некогда. Ударом сбоку, Алексей помог незнакомке избавиться от назойливого кавалера. Сотник отлетел шагов на десять и грохнулся в пыль. Разразившись еще более отвратительными ругательствами, он попытался подняться, чтобы расквитаться с обидчиком, но не удержал равновесия и опять упал.

Вызвав караул, Алексей приказал отвести разгулявшегося вояку к командующему арьергардом атаману Платову – пусть разбирается со своим подчиненным. А сам обратился к женщине, которая все еще стояла, прижимаясь к стене:

– Он не поранил вас, мадам?

Женщина повела головой, отбрасывая волосы – лицо у нее было бледное, но глаза на нем, горячие, черно-карие, как спелые вишни, горели гневом.

– Я не понимаю, месье, – ответила она по-французски.

Немного удивленный, Алексей повторил свой вопрос по-французски и добавил:

– Кто вы? Француженка?

– Я – пленная, – прозвучал неожиданный ответ.

– Вы были во французской армии? – спросил Алексей озадаченно. – Как же вы оказались здесь?

– Очень просто, – вздохнула незнакомка. – Меня похитили. Разве командующий арьергардом еще не похвастался всем, какую важную птицу изловили его казаки? – съязвила она, но в голосе проскользнула горечь. – Наверное, они подумали, что я помню назубок все отметки на походной карте императора… Я вас не видела здесь, месье, – добавила она спокойнее. – Вы, верно, из другого… отряда? Извините, я не знаю, как называются у русских армейские подразделения, – смутилась незнакомка. – У нас – корпуса и дивизии.

– У нас так же, – подтвердил Алексей. – Я приехал из штаба армии. Но о вас действительно ничего не докладывали князю Багратиону.