Марийский лесоповал: Врачом за колючей проволокой - [74]

На следующее утро я рассказал Тамаре Владимировне обо всем.

— Очень прошу вас,— сходите к ней и сделайте гинекологический осмотр. При мне она категорически отрицала беременность и кровотечение. Она говорит неправду. У нее криминальный аборт. У меня нос, как у овчарки, и он меня еще ни разу не подвел. Раз у нее высокая температура и озноб, значит, инфекция. Надо дать ей хинин и сульфидин. Пришла бы она раньше, можно было сделать «скоблежку».

— Подумаем. А сейчас я пойду к ней.

Ближе к обеду ко мне явился стрелок — тот самый соблазнитель — высокий, статный парень, кровь с молоком.

— Доктор Генри, что с Валей? — спросил он испуганно.

— У нее высокая температура.

— Она что — простудилась?

— Нет. Причина другая.

— А какая?

— Мне кажется, что она тебе должна быть известна.

— Я вас не понимаю.

— Чего там не понимать. Спроси ее, может быть, она тебе скажет, чем болеет, если ты еще ничего не знаешь. Мне, во всяком случае, говорит неправду.

— А это серьезно, доктор? — парень, видимо, понял меня.

— Очень серьезно. И еще потому, что она отрицает свою болезнь. Мы поэтому не можем проводить лечение, которое требуется. Может быть, ты поговоришь с ней?

— А как? Как я пойду к ней? Поймите, я хотя и стрелок, но заключенный.

— Да, ты прав. Но ничего, сейчас к ней пошла Тамара Владимировна. Она, может быть, ей поможет.

Мой шеф пришла только вечером и очень расстроенная. Вот что она рассказала:

— Я была два раза у нее. В первый раз она наотрез отказалась от осмотра и отрицала беременность. Во второй раз я убедила ее, и она призналась, что сделала аборт. Температура колеблется, то очень высокая, то снижается. Ее постоянно знобит. Что будем делать, Гарик?

— Надо было сразу сделать абразию, дня три тому назад, но тогда мы еще ничего не знали.

— А если сделать сейчас?

— Можно, но только при двух условиях: если нет температуры или сильное кровотечение. Кроме того, как сделать, если кюреток нет?

— Я уже послала нарочного в марьинскую больницу за инструментарием. Он завтра будет здесь. А что будем сейчас делать?

— Дадим хинину и сульфидин. И, конечно, сердечные и тому подобное. Может быть, поможет.

До Марьина километров 20—25, и раньше следующего вечера мы не надеялись получить кюретки, тем более что на реке Ветлуге, которую необходимо было перейти, уже началась передвижка льда.

Девушка находилась за зоной, и меня допустили к ней лишь тогда, когда уже вечером посыльный вернулся из Марьина. Инструменты уже были стерилизованы, и я сразу направился к больной в сопровождении конвоира.

Комнатушка, в которой жила Валя Перепелица, была скромно обставлена: кровать, стол, стулья, комод. На стене висел лубочный «коврик», изображавший рыцаря на коне, рядом с которым стояла пышная девица на фоне лунного пейзажа, озера и плывущих по нему лебедей. Видимо, творение Барнау.

Валя лежала на старомодной кровати с металлическими шарами. Заостренное лицо приобрело желтоватый оттенок. На теле я заметил кожные высыпания, характерные для сепсиса. В легких наблюдались уже застойные явления. Девушка была без сознания, градусник показывал 40,2° С.. О выскабливании не могло быть и речи.

Всю ночь вместе с Тамарой Владимировной я провел у постели больной, но несмотря на все принятые меры, она скончалась к утру.

Смерти бывают разные, в том числе и такие, которые никак нельзя предотвратить. Смерти Вали Перепелицы можно было избежать, если бы не страх признаться в любви к заключенному. Вот почему эта смерть была особенно трагичной и потрясла нас всех.

Праздники

Работать приходилось очень напряженно, не считаясь со временем, но зато условия жизни заметно улучшились не только для нас, медработников, но и для простых работяг. После войны были увеличены нормы питания в ГУЛаге: хлеба на 12 %, крупы на 24 %, мяса и рыбы на 40 %. Стали поступать в лагеря и продукты из американской помощи, направленной по ленд-лизу. Мне особенно нравился яичный порошок, из которого делали очень вкусные омлеты. Говорили тогда, что порошок не из куриных яиц, а каких-то морских птиц или даже черепах.

Кроме того, зэки стали получать зарплату, в общем-то, довольно мизерную, но достаточную, чтобы улучшить питание и не чувствовать больше мучительный голод.

Ларька в колонии не было, но около вахты всегда сидели деревенские женщины, чаще всего из Кузьмино, которые продавали картошку, молоко, яйца, лук, разные пирожки и тому подобное. С разрешения охранников, дежуривших на вахте, можно было купить эти продукты.

Отмечались и праздники — Первое мая и октябрьские. В клубе организовывались выступления самодеятельных артистов и награждались передовики производства деньгами и грамотами.

Мы в стационаре также отмечали эти праздники и еще Новый год и Пасху. Как-то в больницу поступил перегонный аппарат для дистилляции воды, с помощью которого легко можно было получить чистый спирт.

Для этой цели использовались настойки валерианы и желудочные капли. Подогретые настойки за короткое время освобождали спирт, который через охлажденный змеевик чистыми, прозрачными каплями собирался в специально приготовленный сосуд.

Тамара Владимировна приносила в такие дни какое-нибудь варенье, чаще всего вишневое, которое, разбавленное спиртом, превращалось в довольно приятный ликер. Им угощали всех работников санчасти, в том числе медсестер и санитарок. Среди нас не было пьяниц и пили лишь понемногу, чтобы отметить праздник.