Марионетки - [19]

На улице полностью стемнело. И заметно похолодало. В бездонном небе светились голубыми огоньками далекие звезды. На проходившей поблизости железной дороге тяжело грохотал товарный состав. Я жадно вдохнул полной грудью свежий воздух.

– Идемте скорее, – дрожа как в лихорадке, поторопил Куракин.

Я хотел было предложить ему заткнуться, но прикусил язык, вовремя сообразив, сколько бедняге довелось вынести за минувшие сутки.

Быстрым шагом миновав двор, мы уселись в машину. Бизнесмен по-прежнему трясся всем телом. Голиков угрюмо молчал.

«Однако аппетиты у гуру растут как на дрожжах, – подумал я. – Сперва хотел только прикончить Куракина, чтобы воспользоваться завещанием, а теперь требует вступления в секту, постоянной работы на себя. Очевидно, для превращения человека в зомби используют не только наркотики, но и гипнотическое внушение. Проводят определенную психологическую обработку, а здесь так же, как при продаже души дьяволу, нужно добровольное согласие «клиента». Недаром экстрасенсы, начиная колдовать над очередной своей жертвой, первым делом требуют отключить волю и интеллект. Но почему гуру раздумал убивать Куракина? Или Иры уже нет в живых?!» При этой мысли я слегка вздрогнул, однако вслух ничего не сказал. Подозрение не есть уверенность, а Куракина и так, того гляди, кондрашка хватит! Поживем – увидим! Может, я ошибаюсь? Дай-то Бог!

– Где его спрячем? – нарушил молчание Голиков.

– Оставим при себе, а то опять украдут! Кстати, – обернулся я к коммерсанту, – кто вас надоумил позвонить мне домой и откуда они узнали номер телефона?!

– Простите, – прошептал Владимир Николаевич. – Меня заставили.

Путаясь и заикаясь, он рассказал о своих «приключениях» за минувшие сутки. В нормальном изложении эта история выглядела примерно так. Где-то через час после нашего ухода в дверь позвонили. Лена отворила дверь и тут же полетела на пол, сбитая ударом кулака. В офис ворвались четверо бритоголовых. Куракин пытался сопротивляться, швырял в них стульями, но силы были неравны. Его скрутили, вместе с бесчувственной секретаршей запихали в японский микроавтобус «Ниссан» и привезли в «центр». Несколько часов они просидели в подвале. Потом появился ныне покойный «гадюка» и изложил требования гуру. Бизнесмен, между нами говоря, не отличавшийся особым мужеством, неожиданно проявил твердость характера. Он отказался вступать в какие бы то ни было переговоры, пока не увидит дочь. На физиономии «гадюки» появилась дьявольская гримаса. «Ладно же, – прошипел он. – Сейчас ты увидишь, каково с нами шутки шутить!» После этого Лене сделали лоботомию, пообещав Куракину то же самое, если он не согласится. Вот, собственно, и все…

Юрка резко затормозил.

– Выходите! – хрипло сказал он. – Сегодня переночуем у меня. Дай Бог, чтобы они не знали этого адреса!

Юрка жил один в малогабаритной двухкомнатной квартире на десятом этаже. В отличие от моей берлоги у него было более или менее прибрано и довольно уютно. Недорогая, но со вкусом подобранная мебель, ковровые дорожки, цветы на окнах. Здесь явно чувствовалась женская рука. «Уж не Лены ли? – подумал я. – Господи, бедная девочка!»

– Располагайтесь, – хмуро предложил Голиков, зажигая свет. – Жратва в холодильнике. Где бар, ты знаешь, а я… я скоро вернусь.

Юрка заперся в ванной. Проходя мимо, я услышал, как он там плачет. У меня и самого настроение было хуже некуда! Когда миновала непосредственная угроза, защитные блоки, контролирующие эмоции, отключились. Душа наполнилась невероятной болью и тоской. Перед глазами неотступно стояло лицо Лены. В ее гибели я винил в первую очередь себя. Ведь это я попросил девушку задержаться на работе! Идиот! Неужели ты рассчитывал, что она сможет защитить коммерсанта?! Болван! Осел! Бесчувственная скотина!

Сейчас мертвое тело Лены лежит в вонючем подвале, а мы даже не смогли забрать ее с собой, похоронить по-человечески! В отчаянии я заскрежетал зубами.

– Что с вами, Игорь? – осторожно спросил Куракин.

– Отвали, падла! – огрызнулся я, с трудом сдерживая слезы.

Он не обиделся. Вероятно, почувствовал мое состояние. Коммерсант подошел к бару, достал бутылку коньяка, наполнил стакан и молча протянул мне. Благодарно кивнув, я выпил коньяк как воду. Зубы лязгали о стекло.

– Еще! – прохрипел я.

После второго стакана нервы немного успокоились, отчаяние сменилось леденящей ненавистью. Я мысленно поклялся достать гуру хоть из-под земли и отправить в ад.

– Думай, Игорь, думай! – послышался с порога усталый голос Юрки.

– А?! – удивленно вскинулся я. – Ты о чем?

– Все о том же! Соображай, кто из твоих знакомых может оказаться гуру?!

– Неужели ты воспринял всерьез бред умирающего!

– Да! Думай!

Я погрузился в размышления. Знакомые… Так… Для начала отбросим тех, кого не знал Маральский… Остаются в основном бандиты… Один из них?! Более чем сомнительно!

Вспоминай! Вспоминай! Ответ где-то рядом! Бармен?! Неужели он?! Чепуха!

Гуру не нужно работать, его зомби кормят! А еще… еще… Гуру известен мой телефон… Кто его знал?… Юрка… Маральский… Покойный Тихон… Несколько бывших «коллег», но из них двое сидят, а трое уехали из Москвы… и… и… Господи, как я мог забыть?! Алябьев, Григорий Семенович… адвокат… три года назад работал на Тихона и Маральского, но потом ушел из адвокатуры, вернее, его выгнали… Помнится, Алябьев увлекался восточными религиями, при всяком удобном случае болтал про Карму, Махаяну