Марина [НЕ] грустит: Дьявольские ритмы - [12]

И хотя сам я на нём не играл, но отчего-то у меня была уверенность: получится. Бас - это ведь тоже гитара!

От таких мыслей я не в меру воодушевился и даже ночью плохо спал: всё грезил о том, как буду ставить нежные пальчики Милы на струны. «Погодите, у неё же, наверное, маникюр?! Да и кожа не успеет огрубеть за неделю - как же она будет играть?» - беспокоился ваш покорный.

С этими же мыслями я и пришёл в школу, предвкушая, как Маруся-вихрь закружит меня с самого порога.

Однако я ошибся: нашему Безбашенному Величеству угодно было полоскать мозги вовсе не мне. У дверей в соседний класс она хохотала в голос вместе с Катей Цурюпой, а дивная Мила, пунцовая, как помидор, стояла рядом и хлопала глазами.

- Пошлостями какими-то в краску человека вгоняете? - приблизившись, спросил я вместо приветствия.

- Да, вот, думаем, как по Фрейду истолковать такой огромный бас Милочки, - отозвалась Маруся.

- И такой сравнительно небольшой инструмент у тебя, - прибавила Цурюпа, быстренько спрятав улыбку и кивком указав на висевший у меня на плече чехол. Я не обиделся, но, согласитесь, шутка была более чем вульгарной. Я считаю, что в приличном обществе подобные вольности неуместны. Наверное, Катя, приняла меня за ещё одного желающего добиться благосклонности Милены Прекрасной, что вообще-то не оправдывало её нисколько. Я уже собрался было ответить, но Мила сама пришла на помощь:

- Не надо... - прошептала она, кладя ручку на плечо подруги, словно останавливая. Катя переменилась в лице - словно бы расслабилась, перестала хмуриться, и я поймал на себе игривый взгляд её зелёных глаз.

- Ах, ну да: раз с чехлом, то ты должно быть, в группе. Слава, да? - сказала она и поправила причёску. Я отметил, что её стриженые блондинистые волосы были красиво уложены, словно она только что из салона. Хоть времени было восемь утра с небольшим.

- Зови меня Яр. И шути, пожалуйста, осторожнее.

- Ну, извини уж! Это я по привычке, - пожала плечами девушка, - Моя Милочка привлекает всех, в том числе полных уродов. Приходится отбиваться, как можем.

Я хотел возразить, напомнив об элементарных приличиях, но зазвенел звонок, и мы все разбежались по классам.

Учёба промелькнула почти незаметно. Ни к чему скрывать: я с нетерпением ждал, когда же смогу спуститься в нашу репетиционную комнату. Не зря же учил Марусины песни!

Топая вниз по лестнице, я снова услышал музицирование Снежаны Варяг (вот, всё же фамилию Бог послал!). Сегодня она исполняла «Fly Me to the Moon», любимую песню моей мамы. Я и сам всегда слушаю эту мелодию с удовольствием, а потому не стал дожидаться, а тихонечко зашёл, стараясь не мешать маленькой пианистке.

Как и раньше, играла Снежана виртуозно, обрабатывая мелодию на лету. Только что был джаз, а со следующего такта - ритм-н-блюз, а потом - регги.

Впрочем, моё появление все же нарушило настроение, потому что скоро Снежана остановилась и уставилась на меня.

Неловкая пауза, да уж.

«Маруся, где же ты, когда нужна?»

- Привет! - сказал я неуклюже и занялся гитарой: надо было срочно начать что-то делать. К сожалению, обстановку это не разрядило нисколько, и оттого, покопавшись немного, я всё же поднял взгляд на Снежану. Она, точно манекен, стояла за синтезатором, глядя перед собой. Странная девочка.

- Ты действительно круто играешь! - я предпринял новую попытку снять напряжение. - Училась или учишься?

- От природы.

- Ничего себе! И ты все эти аранжировки...

- Придумала, - прошептала пианистка.

«С ума сойти! Вот это талантище!» - поразился я, но вслух спросил:

- А синтезатор тут о-го-го! Неужели, школьный?

- Мой, - еле слышно отозвалась девушка.

- Звук шикарный. Дорогой, поди?

Не ответив словами, Снежана покачала головой, округлив губки. «Очень дорогой», - понял я. На этой ноте наш разговор сам собой закончился, поскольку, излучая неуёмный энтузиазм и таща за руку красотку Милу, в зал ввалилась Маруся Светина.

- А вот и мы! - возвестила она, как будто мы и сами не видели, - Яр и Мила, принимайтесь за освоение баса, а мы со Снежаной займёмся аранжировками.

Она распоряжалась нами, как подчинёнными. «Да, кто она такая?» - внутренне возмущался я, впрочем, недолго. Мне ведь предстояло провести время в обществе Милены Прекрасной, так что любые жалобы вышли бы кислыми и лицемерными.

Пока я настраивал Бластер, моя рыженькая голубоглазая прелесть хлопала ресницами, сидя на стуле напротив. И, скажу я, было ужасненько трудно не отвлекаться на её коленки.

Что ни говорите, а я очень удачно устроился!

- Ну, давай посмотрим на твой бас, - сказал я, закончив со своей гитарой, и Мила вручила мне тяжёлый футляр. «Минуту, она что, таскала его на себе весь день? На этих-то хрупких плечиках? А девочка-то не так проста, как можно было бы подумать», - посетило меня подозрение, но спрятав его, я расстегнул молнию. Вообще-то я ожидал очередной странности и не ошибся! На загрифнике роскошного красного баса красовался логотип «Blaster», точно такой же, как и на моей гитаре. Совпадение? Нигде в городе я больше не видел инструментов этой марки, и тут именно её принесла в нашу группу Мила Краснова, прекраснейшая из ныне живущих школьниц! У кого-то остались сомнения?