Марина - [7]

* * *

Целую неделю я мыла, скоблила, драила, стирала, перебирала, чистила, и не было конца этому синонимическому ряду. Кошки мои обалдело ходили за мной по пятам и обнюхивали отмытый пол, отчищенный ковер, пугаясь своих отражений в натертой полиролем мебели. Откровенно говоря, я не ожидала, что моего запала хватит на целых семь дней. Недооценила, знать, силу своего желания выйти замуж. Успехами своими я была довольна, моя двухкомнатная квартирка приобрела приятный вид. Весеннее солнце беспрепятственно проникало в нее сквозь до блеска отмытые окна и даже чудом перезимовавшая фиалка набрала бутоны, обещая в скором времени взорваться розовым великолепием цветов.

Я с удивлением отметила, что моя жизнь действительно обновляется, не говоря уже, что я выполнила еще один из пунктов моего многолетнего плана изменения собственного бытия.

Тамара, зайдя на чашку кофе, заявила, что теперь и за себя не грех бы взяться. Можно, к примеру, бегать по утрам до бассейна, в котором она работает тренером, и там принимать водные процедуры.

— Ну что? Завтра, пожалуй, и начнем, — сказала она.

Как тут взволновалась моя лень, я сразу же перечислила в уме сто одну причину, по которой я не смогу завтра бегать с соседкой. Но я собрала свою волю в кулачок и твердо пообещала встретиться с ней в шесть утра возле подъезда, сделав при этом стандартную оговорку, если ничего не случится.

* * *

До утра, к моему огромному сожалению ничегошеньки не случилось, и я, напялив старый спортивный костюм и не более новые кроссовки, выбежала из подъезда. Тамары не было, я потопталась минут пять-десять перед ее окнами, потом свистнула. На мой свист откуда-то выползла мохнатая дворняга и стала кружить рядом. Мне было холодно и обидно. Вот дурища, думала я, не спалось мне, видите ли, идиотке в теплой постели. От целлюлита удумала побегать! Нет, воистину глупость моя неистребима, ведь знаю же прекрасно, что от целлюлита лекарства нет, и что Тамара на моей памяти ни разу раньше девяти не вставала. Идти домой и досыпать? Ну, уж нет! Раз вышла, то побегу. И я побежала в сопровождении кудлатой дворняги, которая, наверняка, решила рэкетнуть меня в смысле завтрака. Добежали мы с псиной до парка и потрусили по главной аллее, пустынной как Земля до сотворения человека. Слегка согревшись, я отметила, что не очень задыхаюсь, а этого я особо опасалась из-за пристрастия к сигаретам. Раз так, то не пробежать ли мне по этой аллейке разиков этак десять? С десятью-то я себе явно польстила, уже после трех забегов мне неудержимо захотелось присесть на лавочку, может и прилечь. Ноги отяжелели, и я перешла на шаг, правильнее будет сказать на черепаший полз. Аллея все еще была пустой, и я могла себе позволить по-старушечьи волочить ноги. Время от времени ко мне подбегала дворняжка. Как я понимаю, она обследовала окрестности в поисках пропитания. Бедолага! Кроме сухих веток и остатков прошлогодней листвы здесь наличествовали лишь россыпи одноразовых шприцов-свидетельство того, что местные наркоманы цивилизовались сообразно времени. Наши дворники не имеют обыкновения убирать улицы и аллеи ранее десяти утра. Немудрено в общем-то, они тоже люди и тоже иногда хотят поспать. С такими мыслями я доплелась до конца аллеи, теперь оставалось совсем ничего до дома. Уже предвкушая горячие струи душа, омоющие мое истерзанное оздоровительным бегом тело, я ускорила шарканье кроссовок по асфальту. И тут я заметила свою лохматую спутницу. Псина неслась во весь опор мне навстречу, в зубах у нее было что-то, напомнившее мне сначала краюху черного хлеба. Однако, при ближайшем рассмотрении добычей собаки оказался достаточно пухлый бумажник из кожи темно-коричневого цвета. Я взвизгнула от восторга, Вот что значит доброе отношение к животным! Не обругала, не прогнала я собачку, а она мне денежку принесла. Не тут-то было! Собака промчалась мимо меня, не снижая спринтерской скорости, а я остановилась и с тоской смотрела ей вслед. Все пролетает мимо меня в этой жизни, я же, как всегда пролетаю мимо кассы. В кои-то веки такая находка и то промчалась где-то рядом. Не думайте, что я очень жадная! Я нормальная, просто я любопытная. Я бы может и вернула бумажник хозяину, если там есть хоть какие-то координаты…  Собака, не воспринимая мои телепатические призывы, неслась по аллее, стремительно уменьшаясь в размерах. Точно с такой же скоростью уменьшались и мои шансы удовлетворить свое любопытство. Стоять дальше было бессмысленно, и я поплелась домой. Разочарование и усталость охватили меня, и я, поскуливая от обиды, жалела несчастливую свою долю. За этими ламентациями даже и не заметила, как оказалась дома.

* * *

На АОНе был один звонок. Номер был мне незнаком. И вообще, меня ничто не интересовало. Под душем я продолжила мысленно оплакивать свою горькую судьбину, припоминая дальнейшие свидетельства моей невезучести…

Потом я хряпнула несмотря на раннее утро граммов этак пятьдесят коньячка и попивая кофе стала обдумывать, где бы заработать денег. Перебрав все возможные и доступные варианты, я надумала позвонить Котьке. Ведь бывают же нужны фирмам разовые переводы! Котьки на работе не было. Что-то частенько мне стало не везти: куда ни ткнись, либо неприятности, либо неудача! Когда ж приятности-то начнутся? Если обратиться к постулату о полосатости жизни, то черная полоса в этот раз, как на мой вкус, получилась широковата.