Марго. Мемуары куртизанки - [2]

Одна пинта вина за восемь су, два сыра, и такое же количестве хлеба: совсем неплохо для того, кто зарабатывал всего двенадцать су. Тем не менее, мы совершали нашу службу с таким благоговением, как будто мы только что заплатили по золотому луидору у Дюпарка, трактирщика мэрии. И не стоит удивляться этому. Даже самые грубые блюда, если они приправлены любовью, всегда прелестны.

Наконец, мы дошли до заключительной̆ стадии нашего ритуала. Затруднение состояло в том, чтобы вначале устроить наше ложе, священное любовное ристалище, на котором мне предстояло лишиться невинности. Мы пришли к выводу, со смехом и поцелуями, что следует проявить осторожность и не доверяться ни столу, ни стульям. Итак, мы решили совершить сакральный акт стоя. И вот, Пьеро меня буквально пригвоздил к стене. Ах! Великий и могущественный бог садов Приап с его вечно возбуждённым гигантским пенисом! Я была испугана, увидев размеры оружия, которым меня должны были поразить. Какие толчки! Какие атаки! Расшатанная перегородка стонала под этим необыкновенным напором. Я страдала одновременно от невыносимой боли и пожирающей меня страсти, которую эта боль вызывала. Между тем, я изощрялась изо всех моих сил, не желая, чтобы меня упрекнули в том, что мой бедный мальчик не получит ничего, кроме усталости, после столь усердной работы. Как бы там ни было, несмотря на наше терпение и мужество, нужно признаться, взаимное, мы достигли очень посредственных результатов, и я уже начинала огорчаться, что мы не можем достойно увенчать наше не только рукотворное произведение, когда заметила, что Пьеро поднёс руку к своему рту и смочил слюной свой поражающий размерами агрегат. О, Мать природа, твои тайны восхитительны! Убежище сладострастия приоткрылось, и невероятная по размерам огнедышащая головка Пьеро проникла в него. Что я ещё могу добавить к этому? Я была прекрасно, должным образом, дефлорирована, и с этого самого времени стала спать спокойно, ведь теперь уже эротические сновидения руководили моим отдыхом. Господин и мадам Траншемонтань напрасно старались, продавливая постель в своих любовных шалостях, я их не слышала больше. Наша не совсем невинная связь с конюхом длилась приблизительно год. Я обожала Пьеро, Пьеро обожал меня. Это был совершенный мальчик, которого вы не смогли бы упрекнуть ни в чем–ни одного физического дефекта. Все бы ничего, если бы только он не был нищим, игроком и пьяницей. Итак, так как между друзьями любые увлечения должны быть общими, и богатый должен помогать бедному, я была вынуждена все чаще поддерживать этого шалопая в его расходах. Как говорится в пословице, любой конюх обдерёт тебя своей скребницей, даже если будет иметь дело с королевой.

Этот парень быстро съел все мои запасы, включая повозку. Моя мать уже давно замечала приближение краха моей коммерческой деятельности, и устраивала мне по этому поводу ежедневные разносы. И вот однажды утром она узнала, что я окончательно обанкротилась, после чего, связав меня во время моего сладкого и безмятежного сна, вооружилась палкой и хорошенько отдубасила меня, залив кровью мои упругие ягодички, прежде чем я смогла освободиться. Какое унижение для взрослой девушки, вроде меня, выдержать такое бичевание! Эта показная порка неожиданно зародила во мне мысль покинуть родительский дом и испытать себя в самостоятельной жизни. И не долго думая, пользуясь моментом, что моя мать, утомлённая обязанностями палача, вышла из комнаты, я наспех оделась в мой самый лучший воскресный наряд, и сказала вечное прощай этому дому и мадам Траншемонтань. И наудачу отправилась, куда глаза глядят, и эта самая удача привела меня в Тюильри. Поначалу я обошла почти весь сад, не задумываясь о том, что я делаю и какова цель моих бессмысленных блужданий. Наконец, я присела на террасу Капуцинов. Прошла примерно четверть часа, когда дама невысокого роста, одетая довольно чисто, и благопристойного вида, присела рядом со мной. Мы поприветствовали друг друга и завязали разговор на общие для всех людей темы, которые хотят поболтать, хотя, на самом деле, им не о чем говорить друг с другом. Конечно, начали с погоды.

– 

Сегодня в Париже довольно тепло для этого времени года,– мягким голосом произнесла эта милая дама.

– 

Даже чрезмерно тепло, мадам.

– 

К счастью, в саду намного больше воздуха, чем в городе.

– 

Да, мадам, совершенно верно.

– 

О, мадемуазель, если бы вы знали, сколько завтра в это время народу соберётся в любимом парке парижан Сен -Клод, если погода не испортится!

– 

Безусловно, мадам, будет много народу.

– 

Но, мадемуазель, чем больше я вас рассматриваю, тем больше мне кажется, что я вас знаю. Не имела ли я удовольствие вас видеть в Бретани?

– 

Нет, мадам, я никогда не покидала Париж.

– 

В действительности, мадемуазель, вы столь походите на одну молодую особу, которую я знала в Нанте, что вполне могла вас принять за нее. Впрочем, сходство это не должно вам причинить никаких неудобств… она – одна из наиболее обходительных и благовоспитанных девушек, которых можно было когда либо повстречать.

– 

Вы очень любезны, мадам, но я знаю, что я отнюдь не столь благовоспитанна, как это необходимо в наше время, и эти ваши слова и оценка – лишь результат вашей̆ доброты. Но как бы мне хотелось оправдать ваши тёплые слова обо мне… что мне сделать в жизни, чтобы ваши слова обо мне стали правдой?– Произнося эти последние слова, у меня из груди выскользнул горестный вздох, и я не смогла сдержаться от того, чтобы не уронить несколько слезинок.