Маргарита Валуа: Прелестная ювелирша. Любовница короля Наваррского - [17]
— Еще бы! Его высочество считается первоклассным игроком! — ответил Ноэ.
— Тогда все обстоит благополучно. Подробности я сообщу вам вечером. А теперь возвращайтесь к себе домой и ждите.
Принц и Ноэ закутались в плащи, и Пибрак провел их по маленькой лесенке к потерне [6], выходившей к реке.
Отойдя на порядочное расстояние от Лувра, Ноэ сказал:
— Да, Анри, ваша женитьба на принцессе Маргарите грозит большими осложнениями. Почему вы всё настаиваете на этом браке?
— Да ведь принцы не женятся, подобно простым людям, только для того, чтобы иметь свой дом и семью! Мне приходится считаться с политикой, Ноэ!
— Политика — незрелый плод, Анри. Яблоко любви слаще!
— Но я и не отказываюсь от этого фрукта!
— А, так вы все еще думаете о красотке-еврейке?
— Еще бы! А кроме того, мне приходит в голову смешная мысль: хорошо бы влюбить в себя принцессу Маргариту, которая уверяет, будто я — неотесанный мужлан.
Они проходили как раз по мосту Святого Михаила.
— Ба! — сказал Ноэ. — Ночь очень темна, а этот бандит Рене, должно быть, все еще в Лувре. Надо заглянуть к нему в лавочку и повидать прекрасную Паолу!
— Но послушай, Ноэ, — сказал принц, — ты, видно, очень хочешь, чтобы нас повесили? После того как ты запер проклятого итальянца в погребе, ты еще хочешь обольстить его дочь?
— Обязательно, и именно для того, чтобы не быть повешенным, — ответил Ноэ и, не обращая внимания на принца, подошел к лавочке парфюмера.
Мост был погружен во мрак, но лавочка внутри была ярко освещена. Прекрасная Паола сидела за конторкой, перед ней стоял Годольфин в пальто и со шляпой в руках.
— Отойдем в сторону, он сейчас выходит! — шепнул принцу Ноэ.
Действительно, вскоре Годольфин показался на пороге лавочки и сказал дочери Рене:
— Вы сейчас же запрете магазин, Паола!
— Хорошо, — ответила девушка.
— Я скоро вернусь — только возьму от портного парадный камзол мессира Рене!
— Пожалуйста, не торопитесь, — насмешливо ответила девушка, — я не скучаю без вас, красавец Годольфин!
Молодой человек глубоко вздохнул и поспешно ушел.
Выждав, пока шум его шагов затих, Ноэ сказал:
— Вот что, Анри, давайте заключим союз.
— Идет!
— Я помогу вам в ваших шашнях с красоткой-еврейкой! А вы оставите меня сейчас наедине с хорошенькой парфюмершей. Идите в гостиницу, я скоро приду туда!
— Но послушайте, несчастный, — сказал принц, — ведь Рене может вернуться с минуты на минуту!
— Э, велика важность! — ответил Ноэ. — Под мостом течет Сена, в которой можно всегда спастись вплавь!
Паола приотворила дверь лавочки, чтобы подышать свежим воздухом, но, увидев, что к ней идет какой-то мужчина, отскочила назад. Этим и воспользовался Ноэ и смело вошел в оставшуюся незакрытой дверь. Теперь Паола узнала красивого дворянина, ссылавшегося утром на свое знакомство с ее отцом, и покраснела.
— Простите меня, сударыня, — сказал он, — я пришел слишком поздно, но я провинциал и плохо знаком со столичными обычаями… Брррр! Не находите ли вы, что сегодня стало холодно? — И с этими словами Ноэ затворил за собой дверь.
— Однако, месье… — начала девушка.
— Простите меня, — перебил ее Ноэ, — но я забыл здесь кое-что и пришел просить, чтобы вы отдали мне забытое!
— Но что же вы забыли? — растерянно спросила девушка, глядя, как он запирает дверь на засов.
— Свое сердце! — ответил Ноэ.
— Однако… — снова начала было Паола, пытаясь взять строгий тон.
Но Ноэ, не смущаясь, продолжал:
— Быть может, мне еще не скоро придется снова застать вас наедине, а потому я непременно теперь же должен сказать вам, что люблю вас! О, как вы прекрасны!
— Боже мой, — смущенно бормотала Паола, не зная, что ей делать. — Отец может прийти с минуты на минуту… Этого еще недоставало! — с тревогой крикнула она, видя, что Ноэ опускается пред нею на колени. — Ведь на окнах нет ставен, могут увидеть… Так идите хоть сюда! — с отчаянием сказала она, увлекая Ноэ в маленькую комнатку, смежную с лавочкой и обставленную с большой роскошью. — Знаете ли вы, сударь, — продолжала она, стараясь суровым тоном замаскировать ту радость, которая против воли вспыхнула у нее на сердце при виде того, как Ноэ снова опустился пред нею на колени и нежно обвил ее стан, — знаете ли вы, что ваше поведение переходит все границы?
— Я люблю вас! — ответил Ноэ, взяв ее руку.
— Но бегите же прочь, безрассудный! — сказала она, не отнимая, однако, своей руки у Ноэ.
Последний не успел ответить ей что-либо, как в дверь лавочки сильно постучали и чей-то голос крикнул:
— Паола! Годольфин!
— Боже мой! Отец! — растерянно шепнула Паола. — Если он застанет вас здесь, он убьет вас!
Она взволнованно оглядывалась по сторонам, разыскивая какую-нибудь норку, в которую можно было бы спрятать смелого влюбленного. Наконец, когда с улицы вновь послышался отчаянный стук, она втолкнула Ноэ в свою уборную и побежала открывать дверь, шепнув:
— Не шевелитесь, иначе вы погибли!
XI
Если бы Рене не был сам так расстроен, он непременно заметил бы, как бледна и взволнована его дочь. Но теперь он только сердито буркнул:
— Что ты, спала, что ли? Не можешь поторопиться…
— Я не спала, — ответила девушка, — просто я боялась, потому что Годольфина нет дома.
