Маргарита едет к морю - [55]

– А Егор с Перцовкой? – с запинкой спросила Марго. – Зачем они понадобились Витхольцу?

– Первая попытка завершить начатое, – поник головой Валерка, – так он бормотал здесь. Что надо начать, попробовать, посмотреть, как дальше пойдет. А тебе и твоим, – он взглянул на девочку, – я честно пытался помочь… Но я не всегда могу отвечать за свои поступки полностью… Иногда меня будто вырубает, и я погружаюсь в темноту. Но я… я не причиню тебе вреда…

– А куда ты денешься! – раздался вдруг надтреснутый механический голос, тот самый, который Марго уже слышала в подземелье во время наступления Тьмы. – Я не Витхольц и выбора тебе не оставлю!

Снова перед пленниками появилось синее мерцающее облако. Только на этот раз оно выглядело как одно большое противное лицо. Противным это лицо, в первую очередь, было потому, что его текучие черты постоянно менялись. Удлиненный череп, нос крючком и «глаза-телескопы» Витхольца перетекали в лицо Наполеона (Марго его узнала). Потом вылупились усы щеточкой и косая челка набок. «Гитлер!» – тихо проговорил Валерка. Дальше пошли лица детям совершенно незнакомые. Но все как один не очень приятные. Были среди них и негр, и китаец. Все в военных фуражках или в касках. Остановилась череда превращений на посиневшей физиономии с закрытыми глазами, совершенно мертвой, но способной вещать.

– Я – Блаумон. Синий мак. Великая машина войны, – начала «говорящая голова» весьма торжественно. – Вы с Витхольцем запустили неостановимый процесс. Вдохнули в меня жизнь и наделили меня многими своими чертами. Мы теперь неразрывно связаны, хотя я далеко ушел от того уровня, на котором вы меня оставили перед тем, как отправиться в тень. Мои винтики продолжали жить и вращаться. Здесь, в темноте, я проходил уровень за уровнем вашего смешного, глупо и нерационально устроенного мира. Очень плохая игра. Очень-очень плохая игра. Но я все просчитал. Теперь я могу многое, и наконец-то огонь войны на поверхности подошел так близко, что я должен стать главным боссом. Самым главным боссом вашей смешной и неуклюжей игры. И тебя, Валерьян, если не оплошаешь, ждет великая судьба, ты сможешь творить ТАКОЕ! Тысячи людей окажутся в твоей власти, тысячи. Наше время пришло! Осталось сделать немного, Валерьян!

И пленники с ужасом увидели, как облако приняло черты Валеркиного лица.

– Сейчас, – сказал облачный Валерка Валерке настоящему, – ты увидишь, как побегут синие буквы, и станешь громко и внятно читать их. Ты помнишь, как это делается. А потом просто направишь кольцо в сторону своей новой подружки. Это все, что от тебя потребуется… На первом этапе.

Мальчик молчал, опустив голову, тяжело и нехорошо. Маргарита испуганно переводила взгляд с его лица на противно струящееся облако. Оно уже теряло Валеркины черты, превращаясь в белое полотно. Побежали синие буквы. Маргарита попыталась сложить их в слова, но получалась какая-то немыслимая абракадабра. Валерка же начал, как зачарованный, громко повторять бегущую перед ним дикую нелепицу вслух: «Дер копф ист тот. Бефильт дир Готт дурх гевидмет унд лебендиген шланге. Керуб бефильт дир Готт…» Он, как сомнамбула, был всецело погружен в это занятие. Костяшки его пальцев, вцепившихся в подлокотники, побелели. На указательном пальце синим, холодным камушком поблескивало кольцо.

Маргариту пробрал озноб, ей хотелось кричать. Но в горле будто застрял комок сухой и колючей травы. Девочка только и смогла, что закашляться. Приступ долго не прекращался, и она, видимо, пропустила момент, когда Валерка на высокой ноте закончил чтение. Что случилось дальше, Марго толком не поняла. Мальчик вскинул руку с кольцом – и синяя молния ударила в направлении Блаумона, но не достигла его, увязла в облаке. То немедленно взорвалось яркой вспышкой красок, напомнившей северное сияние. Маргарите показалось, что рядом кто-то поджег сразу несколько мощных новогодних петард. Следом раздался металлический не то скрежет, не то клекот – так смеялся Блаумон.

– Смотри-ка, Валерьян, люди совсем не меняются, – заговорил он, отсмеявшись. – Только тогда ты навел удар на Витхольца. А он был до того самонадеян и уверен в твоем ничтожестве, что даже не принял должных мер предосторожности. Забыл, бедолага, про местных чокнутых берсерков, потому и пропал. Зачистку делала уже охрана. Хочешь, покажу?

Из медленно оседающих клубов пыли снова организовалось что-то типа прежнего экрана. Только теперь края его сильно и неаккуратно лохматились. Валерка по-прежнему молчал, стиснув зубы и обмякнув в кресле. А Маргариту, едва началось «кино» Блаумона, настигло странное ощущение. Во-первых, девочке казалось, что она снова наблюдает со стороны за компьютерной игрой, во-вторых, как должен чувствовать себя человек, который видит то же самое помещение, в котором находится сейчас, но только таким, каким оно было десятилетия назад? Даже кресла стояли так же, но на месте Марго сидела худенькая чернявая девочка.

Валерка сидел рядом с девочкой, как сейчас – рядом с Маргаритой. Блаумон беспорядочно мигал синими эмблемами-глазами, на полу лежал неподвижный Витхольц. И уже бежала, паля из пистолетов, охрана. Звук отсутствовал, но и так все было ясно. Устрашающе ясно. Как пули вошли в тела детей, вырывая куски плоти, как забился в судорогах Валерка, и растекалась по полу кровь…