Марфа Васильевна. Таинственная юродивая. Киевская ведьма - [56]
«Все уладила, Нелегкой! Все будет по-нашему; есть за что попросить у Набольшева, на шабаше, на сарафан да на душегрейку…»
«Смотри ведьма, – прошептало в трубе, – не ошибись в расчете, не согнул бы тебя Набольшей, за труды за твои, в дугу…»
«А за что так? – прощебетала сорока.
«Да так! – просипел Нелегкой, дело-то ты затеяла не по силам: мастерица ты простого киевлянина с ума свести и приворожить и отворожить и в широкой Днепр, за рыбой, пустить… да ведь здесь ты кутишь, мутишь не у богатого мужика, не у зажиточного купца и не у боярина княжеского, а во дворце самого князя великого. Смотри же, не схлопочи на свою голову, а не то Набольшой велит тебя, как о прошлом году на шабаше: вытянуть в нитку да и заставит старшую ведьму штопать его изношенные чулки…»
Засмеялся Нелегкой, а сорока, обидевшись, щебечет ему в ответ:
«Смейся, смейся, просмеешься! А дело выйдет по-моему: послушай!.. Слышишь княгине не спится и мечется она на ложе пуховом, словно в огневице[36], слышишь, она встает, идет из своей светлицы легонечко, что и фата не шелохнется… вот подходит она к опочивальне великого князя… смотри, что будет дальше!..»
Притихли речи на кровле; пропали Нелегкой с ведьмою.
Спит великий князь Владимир Красное Солнышко… А дверь опочивальни его отворилась: входит Рогнеда робкими шагами и боязливо озирается… луна светит сквозь узорчатое окно и освещает лицо князя великого… но Рогнеде не верится, – склонилась она над ложем державного супруга, начала прислушиваться к его дыханию и наконец уверилась… спит князь Владимир спокойным сном.
«Скоро уснешь ты на веки вечные! – подумала Рогнеда, глядя на князя, и бережно снимает висевший на стене над головою его широкой меч… еще мгновение… и не стало бы великого властителя… уже страшный меч, меч острый блестит в руках мстительницы, уже сверкает он над головою Владимира Красного Солнышка, но внезапно великий властитель Киева пробуждается от сна и видит Рогнеду с подъятым мечом, стоящую у его светлого ложа…
Едва встретила Рогнеда гневный взор своего супруга, как меч выпал из слабой руки и она, упавши к ногам раздраженного князя, умоляет о прощении…
Не молвил Владимир виновной ни слова в ответ и, бросивши на Рогнеду гневный взор, удалился из опочивальни…
Долго виновная стояла недвижимо у ложа, оставленного супругом, долго думала думу горькую и потом побрела в свою светлицу, склонивши головушку… В это время в трубе поднялся и шум и гам, то нелегкой гнал из дворца ведьму зловещую, что хотела думкой-невидимкой прокрасться в светлицу Рогнеды прекрасной… и скоро из трубы порхнула сорока с ощипанным хвостом, и полетела она прямо за широкий Днепр, и грозила она нелегкому ударить на него челом на шабаше…
Глава восьмая. Приговор
Есть песня другая – ужасна она!И мною под бурей ночной сложена;Пою ее ранней и поздней порой;И песня та – бейся, убийца, со мной!В. А. Жуковский
День ясный, день солнечный сменил ночку темную. Проснулся народ киевский вместе с ранними птичками и весело принялся за дела свои; только скучно и тихо в дворце великокняжеском… Сидит сам великий князь Владимир Красное Солнышко в своей гриднице, посреди князей и бояр думных, посреди своих богатырей ратных. Не пир пировать собрались гости почетные, не веселье справлять, не тешиться; не ходит турий рог со сладким медом по рукам гостей, не поет Баян песни в честь ратных витязей… Собрались все они ко Владимиру Красному Солнышку, думу думать крепкую; сказать правду дума, та немалая, – то собрался совет и суд над прекрасною Рогнедою…
Угрюмо и мрачно было чело князя Владимира, угрюмы и мрачны были лица судей!.. вестимо, каково солнце красное, таковы должны быть и звездочки! Долго думали и гадали князевы советники, никто не мог произнести приговора супруге великокняжеской, а кто и мог, тот не смел его вымолвить: «оправдаешь княгиню, не слюбится Князю – и я виноват!..» – думает один; «обвинишь Рогнеду, – прогневается Владимир – и мне беда!» – другой думает; «послушаю, что скажут прежде другие, слюбится приговор великому князю, и я пристану тогда да молвлю: да!» – мыслил третий»; «знайка бежит, а незнайка лежит, – скажу же просто, что не знаю!..» – рассуждает четвертый… Все думали по-своему и все молчали.
Наконец князь, смекнувши, что ему не дождаться голосу от своих собеседников, молвил:
– Вижу, что вы мне плохие советники в кручине моей, пришлось мне самому быть судьею супруги-преступницы, и приговор мой готов – Рогнеда хотела лишить жизни вашего князя, хотела обагрить руки в крови своего супруга… Что же медлить и думать?.. Пусть она будет наказана тем же мечом, который дерзнула поднять рука ее над державною головою Владимира!
– Пусть она будет наказана тем же мечом, который дерзнула поднять рука ее над державною головою Владимира!!! – раздалось вдруг со всех сторон, и все ему поклонились… И Владимир горько улыбнулся…
– Иди, – сказал он, обращаясь к ключнику Вышате, что стоял, подобно истукану, у дверей гридницы, – иди и возвести Рогнеде участь ее, вели, моим именем, одеться в платье цветное, пусть сидит в опочивальне, на ложе своем и ожидает меня, а со мною вместе и судьбы своей. Приготовьте, в той опочивальне, тот самый меч, что сверкал в руках ее над головою супруга-повелителя… я сам сделал приговор преступнице, – сам и исполню его!..
Эдуард Андреевич Гранстрем (1843–1918) — издатель, писатель, переводчик; автор многих книг для юношества. В частности, приключенческая повесть «Елена-Робинзон» была очень любима детьми и выдержала несколько переизданий, как и известная «почемучкина книжка» для девочек «Любочкины отчего и оттого». Широкую известность в России приобрели его книги «Столетие открытий в биографиях замечательных мореплавателей и завоевателей XV–XVI вв.» (1893), «Вдоль полярных окраин России» (1885). Гранстрем был замечательным переводчиком.
Пьер Алексис Понсон дю Террайль, виконт (1829–1871) — один из самых знаменитых французских писателей второй половины XIX века; автор сенсационных романов, которые выпускались невиданными для тех лет тиражами и были переведены на многие языки, в том числе и на русский. Наибольшую известность Понсону дю Террайлю принес цикл приключенческих романов о Рокамболе — человеке вне закона, члене преступного тайного общества, возникшего в парижском высшем свете. Оба романа, представленные в данном томе, относятся к другой его серии — «Молодость Генриха IV», на долю которой также выпал немалый успех.
Продолжение знаменитого романа классика отечественной фантастики Александра Беляева «Остров погибших кораблей»! Более десяти лет прошло с тех пор, как легендарный Остров погибших кораблей канул в океанскую пучину. Сыщик Симпкинс стал главой крупного детективного агентства и теперь искал по всему свету следы исчезнувшего «губернатора» Слейтона, более известного как финансовый аферист и мошенник Гортван. И вот однажды агенты донесли Симпкинсу, что в дебрях Центральной Африки появились никому не известные белые люди, тщательно избегающие контактов как с туземцами, так и с колониальной администрацией.
Серия: "Стрела" Во время строительных работ в Керчи в подполе разрушенного дома находят золотую вазу с изображениями из скифского быта и ряд других предметов. Как они туда попали, из какого кургана их добыли, кто были люди, их спрятавшие, - археологи или злоумышленники? Над решением этих и многих других вопросов, связанных с находкой, работает группа археологов. Разгадывая одну загадку за другой, они находят следы тех, кто добрался до сокровищ, а затем находят и самый курган. Находки помогают ученым сделать серьезный вклад в историю скифских племен.
Ее королевское Высочество принцесса Кентская, член Британской королевской семьи – не только высокопоставленная особа, но и талантливый исследователь и рассказчик. Она по крупицам собирает и восстанавливает историю своего рода, уходящего корнями в седое средневековье. «Ртуть» – третий том Анжуйской трилогии, действие которого разворачивается во Франции в XV веке. История жизни знаменитого Буржского купца Жака Кера поистине удивительная. Его смело можно назвать самым успешным предпринимателем в истории средневековой Европы и родоначальником капитализма.