Марбу - [12]

Одежда этих людей практична. На ногах они носят сапоги из мягкой кожи, достигающие колен или еще выше. При хорошей погоде и сухой почве голенища подворачивают, что не совсем красиво, но зато очень удобно. Я купил пару сапог и очень гордился ими. Они были светло-коричневые и удивительно мягкие. Куосманен, у которого я тогда жил, научил меня ухаживать за сапогами. Я брал две части рыбьего жира и одну часть дегтярного масла, смешивал их и выливал в красивые светло-коричневые сапоги. Потом я должен был их хорошенько потрясти, чтобы смесь попала во все швы, вылить из них это вонючее месиво и повесить сапоги над печкой. Через два дня они высыхали, становились еще более мягкими и темно-коричневыми. Теперь они были гарантированы от промокания и проносили меня сухим и невредимым через реки и болота.

Рыбная ловля - общее летнее занятие, охота же - принадлежность зимы. Не каждый поселенец становится большим охотником, но даже в самой убогой хижине висит дробовик. С десятилетнего возраста мальчик занимается охотой. Или он берет ружье и стреляет белых куропаток и зайцев, или ставит силки. Охота - непременное занятие колониста, а зимой - его хлеб насущный. Некоторые очень удачливые охотники целые недели проводят в лесу, при этом не боятся ни снега, ни холода и в случае необходимости нападают на бурого медведя с топором или с ножом. Я знавал охотников, которые убили много медведей.

В поисках дичи и рыбы мужчины уходят часто очень далеко, проходя по пятидесяти километров в день и не кичатся этим. Если они находят особенно богатую местность, то строят там избушку, запасают дичь или рыбу, а позже отвозят добычу на лошади, запряженной в телегу. Жена в это время занимается дома хозяйством. Но приходит пора сбора ягод, и она посылает в тундру детей, а иногда идет с ними сама, потому что сбор ягод - дело веселое. Когда морошка созревает на болотах и желтоватые ягоды висят на кустах, женщины и дети отправляются на болота, варят кофе на костре и по два дня остаются там, пока не наполнят ведра и кадки. Морошка со сметаной считается особенным деликатесом, тем более что она растет только на Севере. Но собирают также голубику, а бруснику даже в больших количествах, а потом продают целыми корзинами.

Тренировка в ходьбе приводит к тому, что почти все они, а прежде всего деревенские жители, хорошие бегуны. Летом ходят пешком, осенью на коньках пересекают озера, зимой надевают лыжи. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они стали большими мастерами в этих видах спорта. Идти в ногу с финским лесным скороходом - порой просто мучение. Они стремительно бегут напролом и считают само собой разумеющимся, что приезжий может идти рядом. Если он отстает, значит, у него не все в порядке, ему чего-то не хватает. Мне не хватало лишь воздуха, чтобы выдерживать этот убийственный темп.

Все это нужно знать, если уже речь зашла о поселенцах и охотниках. Немецкая охота упорядочена законом, охотников в конце концов интересует сам процесс охоты, а не ее результат. Здесь же, в лесах, цель охоты - содержание семьи и снабжение населения мясом, кожей и мехами.

Такова жизнь в тундре, суровая и полная лишений, но в то же время свободная и привольная. Она не всегда удобная. Когда идет дождь неделями, на теле не остается ни одной сухой нитки, костер едва горит, и мясо - единственная пища. Тут уж не может быть и речи об удобствах.

Охотник должен терпеть, если не хочет прийти домой пустым, а я должен оберегать свои коллекции, чтобы они не намокли и не попортились. Мы лишь немножко переругиваемся, съеживаемся, пододвигаемся к огню и ждем, ждем…

БЕГСТВО ХЕЙКИ ОТ МЕДВЕДИЦЫ

Чтобы возобновить ловлю рыбы, Хейка должен был пойти в ближайшее селение и купить две сети. На это ушло несколько дней. Медведям это было кстати. Они опять пришли к избушке, решив, видимо, что это место оставлено человеком. Опрокидывать и ломать здесь больше было нечего, и когда Марбу направился к озеру, медведица побежала за ним. Вероятно, они покинули на время ущелье Утсйоки, потому что на болотах ягод было больше, чем в лесах.

Хейка шел через лес, нес мешок за плечами и палку в руке. Бесшумно, как зверь, шагал он в высоко натянутых сапогах, с шапкой на затылке. Комары вились над ним тучей. Головы он не поворачивал, но его взгляд был всюду, как будто он что-то искал. Это не были указатели пути.

В такой день, как сегодня, ему вообще не были нужны никакие указатели направления, потому что он знал почти

каждое дерево. Этот лес доходил до самого его дома и тянулся еще много дальше. Но бывали дни, когда все погружалось в туман или когда все поглощали буря и вьюга. На такие случаи он делал отметки: вешал сухую ветку в развилку между сучьями, местами срубал куски коры. Посторонний человек едва ли заметил бы эти знаки, но посторонние люди и не должны были их замечать.

Его беспокойный взгляд собственно ничего не искал, но замечал все. Каждое изменение сразу же бросалось ему в глаза и заставляло призадуматься. Если где-нибудь было сломано дерево, он должен был пойти туда, если ямка в почве напоминала след, он шел по нему, не сбавляя шага.