Мапингуари – демон сельвы - [7]

Пока не хотелось думать о том, что выслеживание криптида, как правило, включало в себя долгие и нудные поиски, изучение различных артефактов, выслушивание монотонных речей местных жителей, а в итоге все заканчивалось ничем. Мы пожимали плечами, говорили: «Ну ок, в следующий раз повезет» – и разъезжались по домам. Разве что немного насыщали свое неуемное желание.

Рано, рано об этом. Сейчас на первом плане – лихой дух приключений! Вперед, навстречу неизведанному!

Наверное, каждый в детстве мечтал о том, что поплывет на корабле в неизведанные дали, откроет новую Америку, наткнется на динозавров, неизвестных науке животных, на враждебных аборигенов, с которыми придется или сражаться, или вступать в переговоры. У нас это в крови – стремление найти что-то новое. Зудит, не дает покоя. До дрожи в коленках. Многие вырастают и направляют свою энергию на что-то иное, а есть те, кто ни за что не готов расстаться со своей мечтой. Я и мой брат именно эти люди. Я в большей мере, а он, похороненный под лавиной семейного быта, бизнеса, воспитания детей и зарабатывания денег, – в меньшей. Но мы все равно одинаковые. Стоило позвонить далекому старому знакомому, как два брата сорвались с насиженных мест и рванули черт-те куда. От детской мечты до взрослой реальности – один миг…

* * *

На следующий день я позвонил и встретился с парой знакомых из Московского сообщества криптозоологов.

В первую очередь набрал Настю. Спросил:

– Сможешь до завтра собраться и полететь со мной в Перу?

– Ого, – сказала Настя без тени удивления в голосе. – Скажи сразу, это такое романтическое путешествие или ты что-то задумал? Знаю я тебя, вечно напридумываешь…

Честно говоря, я подумывал о романтическом путешествии. Назревала необходимость поговорить с Настей серьезно и сообщить ей, что я влюбился-таки по уши, что не могу без нее и вообще. Но нужные слова, как обычно, застревали в горле. Поэтому я рассказал про звонок Дика, обезьяну де Луа и про то, что мне очень пригодятся (просто никуда!) Настины знания языков.

– Вечно вы так, мужики, – отозвалась Настя. – Нет бы в горы вдвоем, костерок, там, свечи, цветы. А им только переводчика подавай!

– Не только, солнышко, не только, – буркнул я. – Ты же меня знаешь.

– Ага. Плохой из тебя романтик. Не с того начал, – она сделала паузу и закончила: – Ну, ладно. Куда же вы без меня. Пропадете еще в этих ваших джунглях. Что брать-то с собой?

Настя всегда была легка на подъем, в ней я не сомневался. А вот со Львом Игнатычем разговор предстоял долгий.

Лев Игнатыч, в простонародье – Леопольд (за вечно взлохмаченную гриву рыжих волос и безумно добрые глаза), – путешествий не любил, а предпочитал отсиживаться дома. Это был самый пожилой участник сообщества криптозоологов. В начале года ему стукнуло шестьдесят три. В то же время он считался самым продвинутым членом сообщества, поскольку в свое время получил два высших образования, работал дипломатом в Южной Америке, затем в начале девяностых бросил работу и отправился археологом в составе экспедиции в Африку. Шесть лет Леопольд провел на раскопках, вернулся загоревший до черноты и уставший, а еще загоревшийся новой идеей – найти хотя бы одного живого сумчатого саблезубого тигра. Будучи в Африке, он случайно наткнулся на части скелета этого диковинного вымершего животного. Необычный череп тилакосмила (так ученые прозвали это существо) произвел на Леопольда неизгладимое впечатление. Он бросил все свои силы на организацию экспедиций в Африку и Южную Америку, еще почти десять лет потратил на безуспешные поиски. Каждая экспедиция заканчивалась ничем (вряд ли можно считать успехом несколько черепов и множественные легенды и зарисовки местных жителей), и после каждого возвращения домой силы и вера Леопольда таяли.

В начале двухтысячных он приехал в Москву, чтобы никогда больше из нее не выезжать. Деньги на экспедиции закончились, подступала старость, а вместе с ней и отчаяние. Смирившись с мыслью, что тилакосмил остался в далеком прошлом, Леопольд устроился на работу в университете, где читал студентам лекции по Южной Америке. Там-то мы на него и наткнулись. Оказалось, что у Леопольда огромнейшие познания в криптозоологии. Он с охотой подключился к моим первым исследованиям в Подмосковье, помогал мне и таким же юным искателям приключений погрузиться в неизведанный мир молодой науки. Правда, все советы он давал исключительно из своей уютной квартирки на юго-западе. С развитием Интернета стало проще – Леопольд выходил на связь постоянно и порой находил ответы на вопросы, которые ставили в тупик всех вокруг. Даже мой всезнающий старший брат частенько переписывался с Леопольдом, признавая, что есть на свете люди, к которым действительно полезно обратиться за советом.

Помимо поисков тилакосмила Леопольд был помешан (в хорошем смысле слова) на Южной Америке. Он очень любил страну, в которой прожил много лет, и очень скучал по ней. Так люди скучают по своей малой родине, если вдруг уезжают куда-то далеко и больше не могут вернуться. Наверное, именно поэтому я подумал о Леопольде в первую очередь: он мог помочь с поисками обезьяны, а я мог помочь ему побывать в тех местах, которые старик любил.