Маори по кличке "Литой" - [32]

«Бык» и время засели в его голове и в восемь вечера он проснулся. Тело не ныло, а выло, моля об отдыхе, Моана признавал, что тело право, в таких драках он не участвовал еще никогда, но тело — телом, а дело — делом. В девять вечера, в обычной свое одежде, зашив предварительно жилет, в кармане которого все еще покоилась палица Джекки, он вошел в бар «Бык», второе место сбора «Стальных крыс», кроме кафешки Томаса. Банда была уже там, в полном составе.

— Крышка не придет, — оповестил Моана, — у него дела. Я пришел узнать, когда похороны Джекки и дать денег, — говорил он быстро, твердо, даже не поздоровавшись.

— Крышка и впрямь… Немного занят, Моана. Похороны завтра, в одиннадцать утра. Мы скидываемся тут, вкладывайся, чем богат, — отвечал старейший из «Крыс», судя по всему, возможный кандидат на лидерство.

Моана положил на поднос, на котором лежали купюры разного достоинства, пять тысяч киви и пошел к выходу. Остановился.

— Когда заберете тело? — Спросил он, — и куда отнесете сперва?

— В девять утра, Моана, положим в гроб и поедем на кладбище, — отвечал Расти, тот самый старейший из «Крыс». Говорил один он, никто и словом не обмолвился о том, какими такими делами занят Крышка. Улица знает все.

— К девяти я буду в больнице, Расти. Ребята, не увозите Джекки без меня, — обратился он сразу ко всем.

— Ты не из наших, Моана, но Джекки был твоим другом. Как мы можем тебе отказать? — Расти пожал крепкими плечами, — конечно, мы дождемся тебя. Если гадаешь, что надеть, одевайся, как сейчас — «Стальные крысы» костюмов не носят. — Старый бандит ответил на вопрос, который не знал, как сформулировать Моана.

— Благодарю, парни. Я не опоздаю. До завтра, — Моана поднял руку, прощаясь, «Стальные крысы» ответили тем же и Моана вернулся, наконец, домой, где снова лег спать. В тот день он не ел вообще, организм отказался от еды, аврально реставрируя поврежденные ткани и отбитые мышцы. Переломов, может, и не было, но трещины в костях были точно, в этом Моана был уверен. Нельзя пройти через паровую молотилку, будь ты хоть самым крутым маори в ярости и уцелеть. Жив он остался просто потому, что папа Анару позабыл толком рассказать глупому чаду, что маори нельзя остановить. А его папа — успел. Это была последняя мысль Моаны, с которой он уснул, как умер — тяжелым, беспробудным сном без сновидений.

Пока он спал, доблестная полиция Окленда, проворонившая его на улице, провела осмотр места преступления. По подъезду прошел самум, а два тела, что они нашли, говорили сами за себя.

— Разборка. Это из-за Джекки Косточки. Несложное дело, — уверенно бросил старший группы, закуривая, — странный способ убийства, но это нам только на руку. Раскроем за пару дней.

Но человек предполагает, как всегда.

Часом позже в кабинет начальника полиции Окленда позвонил мэр города. Мэр был человек крутой, резкий, авторитетный, а вот начальник полиции больше бы годился в политики. Так часто бывает в жизни — люди, не умея думать, занимают чужие места, мучаются сами и мешают жить другим.

— По моим данным, господин начальник полиции, дело о смерти бандита Крышки и его родственника со смертью Джекки не связно, — начала мэр сходу, с места в карьер, — обычная битва двух педерастов. Какой еще родственник? Два отброса общества передрались, вот и все. Дело у меня на контроле, я бы посмел вам посоветовать составить простой акт о двойном убийстве на почве чего угодно, и сдать дело в архив. По этим ребятам плакать никто не будет. Вы ведь не будете? Да и, кстати, дом, что купила внезапно ваша бабушка за городской чертой, где радушно поселила вас с семьей, сама проживая в доме престарелых — хорошее место, там плакать глупо.

— Я вас понял, господин мэр. Два диких маори просто убили друг друга, бились по всему подъезду, пугали людей, стреляли, бросали в окна оружие и кончили так, как им всем бы и следовало. Дело раскрыто и закрыто, в суд подавать нам нечего. А как ферма вашей свекрови, которая живет в Австралии?

— Процветает, даже не знаю, почему, — усмехнулся мэр, — видимо, хорошая земля. А вас, Гарри, я приглашаю в воскресенье к себе на обед, с супругой и детьми, мы давно уже не виделись.

— Большая честь, господин мэр, большое спасибо, буду непременно! — Бодро отвечал начальник полиции, воспрянув духом. В конце концов, мэр был прав. Два бандита ушли в края, откуда не возвращаются, да туда им и дорога.

Два старых-престарых маори, не торопясь, но и не шаркая, выходили тем часом из здания мэрии, и последнее, что услышала девчонка в приемной, говорившая по-маорийски было: «Если ты понимаешь, о чем я говорю».

Моана приехал к больнице ровно без пятнадцати девять. Народу там было уже немало. Помимо «Стальных крыс» в полном составе, от старших до шестерок на побегушках, были и незнакомые Моане люди, было и несколько спортсменов, были люди, которые так или иначе соприкасались с боями в клетке.

Моана поднялся на второй этаж (на сей раз остановить его в голову никому не пришло) и помог переложить тяжелое тело друга в гроб. Они снесли его на улицу, причем никто и пикнуть не посмел, что спереди, с левой стороны, гроб нес Моана, не имевший к «Крысам» отношения. Там они задвинули гроб с Джекки в катафалк и поехали не спеша на кладбище. За ними ехал целый кортеж.