Маори - [195]

— Это она порвала со мной. А не я. Я никогда этого не хотел.

— Конечно, не хотел, — усмехнулся Флинн. — Ты хотел иметь ее на стороне, живя в то же время как состоятельный женатый джентльмен со своей обожаемой английской леди. В провинции любовница, в столице жена. Этого ты всегда хотел, не так ли? — он сплюнул на дорогой ковер. — Знаешь, я рад, что ты не дал мне своего имени.

Внезапно почувствовав тяжесть своих лет, Коффин откинулся на спинку кресла. Он оказался не в состоянии встретить взгляд человека, который называл себя его сыном.

— Как умерла Мэри? Твоя мать.

— Ах, да, верно. Иногда я забываю, что ты ничего об этом не слышал. Сифилис.

— Боже, — Коффин зажмурился. — Когда она сбежала из пылающей Корорареки, я потерял ее след.

— Да, я уверен, что ты измучил себя попытками найти ее и извиниться.

Глаза Коффина внезапно раскрылись. Он схватил подлокотники кресла обоими руками.

— Слушай меня, Флинн. Это твоя мать была инициатором нашего разрыва. Это она уплыла, не сказав ни слова. Она ясно дала мне понять, что не хочет больше иметь со мной никаких отношений, и я… я был в те дни достаточно туполобым, чтобы принять ее слова за чистую монету. После Корорареки я пытался найти ее, но тогда найти кого-то в этой стране было очень не простым делом. Беженцы из Корорареки рассыпались во всех направлениях.

— Но в этой стране в то время не было и такого количества жителей. Если бы ты действительно хотел, ты бы нашел нас.

— Ты не понимаешь! — Коффин раздраженно поднялся. — Она не хотела, чтобы я находил ее! Ради чего мне было разбиваться в лепешку? Для того чтобы найти человека, который мне ясно дал понять, что не хочет меня больше видеть?

— Я не верю в это. Я не могу в это поверить. Это просто история, которую ты выдумал, для того, чтобы снять с себя вину. Даже если это правда, то как же тогда насчет нас? Сэлли и меня? Мы же не порывали с тобой отношений. Скажи, ты хоть когда-нибудь думал о нас, отец? О том, что может с нами происходить? Мама нас очень любила, но она никогда не могла нас обеспечить, упокой Господь ее бедную, скорбную душу. Думал ли ты о положении своих детей?

— Что же я мог сделать? — серьезно сказал Коффин. — Даже если бы я нашел вас, что я мог сделать? Украсть вас у вашей матери? Это было бы во много раз хуже.

— Для кого хуже? — горько спросил Флинн. — Для нас или для тебя?

Коффин поглядел в огонь.

— Я не собираюсь брать на себя всю вину за то, что произошло столько лет назад. Это было решение Мэри, черт возьми! И я не хочу из-за него страдать.

— О! Но тебе придется. Завтра я отдаю приказ моим банкирам начать сложную серию продаж и приобретений. Я планировал их все последние десять лет. Когда все будет сделано, «Дом Коффина» станет не более, чем воспоминанием, сноской в экономической истории этой страны. И ты, отец, станешь тогда таким же раздавленным и обездоленным, какими были мы, когда мать умерла в нашей грязной маленькой лачуге. Другие, разумеется, тоже пострадают. Это печально, но неизбежно. В финансовой панике невозможно выделить и уничтожить какую-то одну конкретную компанию.

Долгие время Коффин хранил молчание. Затем наконец он повернулся от огня, и голос его прозвучал как обычно.

— Ты действительно собираешься это сделать? Разрушить всю страну только для того, чтобы добраться до меня? Киннегад был непреклонен.

— Я разрушу весь мир, если потребуется. У маори есть для этого слово, отец. Уту. Месть. Ты должен это понять. Коффин печально покачал головой.

— Сколько напрасно потраченных лет! Сколько ненависти скопилось в тебе! Какая жалость!

— Вовсе нет, если есть для чего жить, отец. Для чего-то очень значительного.

— Твоя мать не одобрила бы этого. Она была совсем не такой.

— Почему ты так думаешь? Она ненавидела тебя до самого последнего дня. О нет, она не говорила об этом, но это лишь свидетельствовало о глубине ее ненависти.

— Это не важно. Все это не важно. Ты переоцениваешь свои силы. «Дом Коффина» слишком значителен в финансовом отношении, слишком стабилен, чтобы потерпеть урон от того, что ты в состоянии сделать.

— Ты так думаешь? Ну что ж, посмотрим.

—»Дом Коффина» можно пошатнуть, но упасть он не упадет. Я слишком надежно построил эту компанию.

— Может быть, но для чего были все эти старания? Чтобы другой твой ублюдок мог что-нибудь унаследовать? Голос Коффина опасно понизился.

— Не впутывай сюда Эндрю. Он ничего не знает о моей прежней жизни, не знает ни о тебе, ни о твоей матери. Он чистый юноша. Я не допущу, чтобы кто-нибудь вроде тебя испортил его.

— Испортил? — Киннегад засмеялся, откинув голову. — Как я могу его испортить, когда ты даже не удосужился жениться на его матери? Кстати тут ты должен поблагодарить меня за невмешательство.

Безумный огонек блеснул в глазах Флинна, и Коффин из предосторожности шагнул к журнальному столику.

— Благодарить тебя? Ты бредишь. Почему я должен благодарить тебя?

— Потому что я дал тебе возможность быть с Меритой. Знаешь, я хотел ее всю для себя одного. Тут мы сходимся. Как-нибудь я должен показать тебе наш дом.

— Что за чушь?

— Разве? Брось, отец, ведь мы оба знаем, какая живая, энергичная, восхитительная женщина Мерита. Она всегда была такой. Неужели ты думаешь, что являешься единственным мужчиной на Северном Острове, который с ней спит?