Маньяк между строк - [36]

– Это у вас для меня плохие новости? У человека с иногородними номерами?! Вы посмотрите, как вы встали! Может быть, у вас в городе и принято парковаться на три места сразу, а у нас так не делают! – насмешливо бросила виновница ДТП.

– Свободу перемещения внутри страны пока никто не отменял, так что мои иногородние номера – не преступление, – холодно заметила Вика. – А вот на частных парковках нашей необъятной родины системы страхования не действуют. Вы въехали в стоявшую машину, отсюда вывод…

Виктория не успела договорить, какой именно вывод следовал из этой на глазах усложнявшейся ситуации, потому что дама округлила глаза и с видом глубоко оскорбленным воскликнула:

– Та-а-ак… Вы еще и запугиваете и деньги вымогаете?! Ну все, не хотела этого делать, не в моих правилах пользоваться своими связями, но вы не оставили мне выбора.

Немного отойдя в сторону, женщина набрала чей-то номер и намеренно громко проговорила:

– Дорогой, тут такое дело, ты не мог бы подъехать? Я попала в аварию… А одна, кхм… звезда… мне тут угрожает по этому поводу.

Прослушав эту короткую репризу для двоих зрителей, Виктория тоже достала телефон. Отойдя на солидное расстояние, так, чтобы скандальная дамочка не могла нас слышать, она обратилась ко мне:

– Как зовут этого Мняцакяна, помнишь?

Мняцакяна звали Арменом Ивановичем. Телефон начальника следственной группы, руководителя городского следственного комитета Ставроподольска Борис продиктовал еще дома. Да и к кому нам еще было обращаться в городе, где мы пробыли не более часа и куда приехали по запросу СК, возглавляемого тем самым Мняцакяном?

– Армен Иванович? Это Виктория Берсеньева… Да, мы с моим помощником подъехали. Нет, не могу. Дело в том, что тут перед университетом в мою стоячую машину врезалась одна автоледи на «Форде», угрожает огромными связями, и я начинаю расценивать это как акт давления на следствие… Что? Да я-то спокойна… Что? Ну сильно, да. Одноглазые мы теперь, как Терминатор, помните фильм? Так точно, битвы еще не было, а глаз уже подбили. Хорошо, ладно. Мы ждем… да… хорошо… хорошо… спасибо.

Виктория нежно улыбнулась светлому образу далекого Мняцакяна и положила трубку. Мы вернулись в машину и включили двигатель, чтобы согреться. Филипп слабо мяукнул из своей переноски, мол, не забывайте, но особенно не усердствовал, понимал, что дело серьезное. Дамочка в оранжевых опушках метнула в наше лобовое стекло торжествующий взгляд и уселась в свой хитро прищурившийся «Форд».

Минут через пятнадцать у шлагбаума парковки остановилась черная машина с красной полосой, гербом и надписью «Следственный комитет». Из машины вышел небольшого роста кругленький товарищ с четырьмя капитанскими звездочками на погонах. Дама в оранжевых опушках, завидев его, мгновенно выпорхнула из машины и метнулась навстречу. Еще минуты через две у того же шлагбаума нарисовалась черная «Тойота Ленд Крузер». Подъехал мняцакянский джип, соблюдая все правила чрезвычайной важности: с включенной синей мигалкой, нахлобученной в спешке и торчавшей вбок, как шишка у драчуна после хорошей попойки.

– Ну раз уж в университете Год Гоголя, то воспользуемся цитатой из классики. Вижу, тут у нас немая сцена, как в финале «Ревизора», – проговорила Виктория, вылезая из машины навстречу уполномоченным гостям.

Лица участников действительно напоминали о финале великой гоголевской комедии. Дамочка с опушками застыла с открытым ртом, капитан попытался подобострастно спружинить навстречу высокому начальству, но так и застыл на полусогнутых. Сам Армен Иванович, иронично ухмыляясь, подплыл к капитану:

– Так, Савелий Сергеевич, а с чего это ты наших ведущих экспертов решил запугивать? Или это не ты запугиваешь, а тобой запугивают?

Савелий Сергеевич молча переминался с ноги на ногу, как нашкодивший пятиклассник.

– Виноват, Армен Иванович, – проговорил он едва слышно.

– А вы, Верочка, что ж такое делаете? Доцент университета, преподаватель, кандидат наук, а гостям города грубите?

Верочка только хлопала густо накрашенными ресницами. Мы с теткой переглянулись: суровым вырисовывался образ ставроподольского интеллигента.

– Так это вы тот самый эксперт… Бер… Берковская? – наконец выговорила коротко стриженная.

– Берсеньева, Виктория Александровна, – поправила Вика и тут же поинтересовалась: – А вы, случайно, не Вера Андреевна Ухтомская, специалист по Гоголю?

– Приятно познакомиться, – в смущении пробормотала Вера, не поднимая глаз.

А Вика вдруг воскликнула с неожиданной и, кажется, неподдельной радостью:

– То-то мне лицо знакомо! А я монографию как раз вашу читала, когда сюда собиралась. На обложке фото имелось. Точно, это ж вы!

Ухтомская на секунду застыла, глаза ее удивленно распахнулись, согнав с лица хищное выражение, но поскольку Виктория никак не высказалась о качестве монографии, решила лишь вежливо кивнуть и салонно улыбнуться.

– Ну, я смотрю тут все знакомые, а такой шум подняли из-за ерунды, – подполковник издевался, но развел руками и скорчил добродушное изумление на полном густобровом лице.

Большие черные глаза подполковника были непроницаемы. Ему явно было не до двух подбивших друг другу фары дамочек. Сама история с экспертом давно стала ему в тягость, но не приехать он тоже не мог, как и отказаться от эксперта вовсе, потому что Москва затребовала тщательного расследования. А ведь несчастный Мняцакян всего лишь попросил по-дружески филолога у соседнего региона, чтобы закорючку на экспертизе поставить.