Манускрипт Войнича. Самая загадочная книга тысячелетия - [5]

Рис. 1.2. М. Войнич. Фото ок. 1885 г.

А в том, что юный Михаил Войнич был именно таким, — сомнений нет. Его ранняя биография (которая, кстати, известна нам в основном лишь со слов самого Войнича) изобилует невероятными зигзагами. Гордясь своим дворянским происхождением, он в то же время принимал активное участие в русском революционном движении; увлекался то юридической наукой, то фармацевтикой; обучался музыке, успел побыть студентом и в Варшаве, и в Московском университете… Кстати, есть также версия, что создателем таинственного манускрипта являлся не кто иной, как сам Войнич! Впрочем, в восемнадцать-двадцать лет он еще вряд ли задумывался о приобретении и изучении старинных рукописей, как и об их возможной подделке.

Юного дворянина увлекли социалистические идеи. Особое впечатление на него произвели сочинения одного из идеологов народничества, революционера-террориста Сергея Степняка-Кравчинского.

В 1885 году Войнич присоединился к польской социал-демократической организации «Пролетариат»; правда, вскоре был арестован и более года провел в Варшавской крепости, где заболел туберкулезом. Впоследствии молодой революционер был переведен в забайкальское село Тунка, а оттуда — в Иркутскую область. Здесь ему удалось бежать — произошло это в июне 1890 года.

Дальнейшие события биографии Михаила Войнича разными исследователями передаются по-разному — сам же «первооткрыватель манифеста» отнюдь не облегчил им задачу. Многое из того, что Войнич сообщал и писал о себе, весьма противоречиво. Есть даже упоминания о том, что он якобы в течение многих месяцев путешествовал по Монголии и Китаю с каким-то караваном, что, скорее всего, является выдумкой более позднего времени.

Большинство исследователей сходятся на том, что, вероятнее всего, после побега Войничу удалось связаться с российскими единомышленниками и с их помощью эмигрировать в Англию. Там он оказался осенью 1890 года. Согласно одной из легенд, друзья вручили ему лондонский адрес Степняка-Кравчинского, который к тому времени уже проживал за границей и был довольно известной фигурой в кругах марксистов и… богемы. Оказавшись в Лондоне, Войнич тоже быстро стал своим человеком в этой среде. Есть упоминания о том, что некоторое время он именовал себя Иваном Клецевским.

В 1902 году он женился на писательнице Этель Лилиан Войнич — к тому моменту она уже создала роман «Овод», имевший огромный успех, в том числе и в России (рис. 1.3). Но их знакомство и, по-видимому, фактический гражданский брак состоялись значительно ранее. Кстати, высказываются версии, что Вильфред Войнич стал одним из прототипов героя «Овода».

Этель Лилиан (1864–1960, девичья фамилия Буль) была дочерью знаменитого математика Джорджа Буля. Мать — Мэри Эверест — также принадлежала к известному роду: в честь ее дяди, географа Джорджа Эвереста, названа самая высокая вершина Гималаев.

Девушка окончила Берлинскую консерваторию и была талантливой пианисткой. В юности она сблизилась с российскими политическими эмигрантами, в том числе и с С. М. Степняком-Кравчинским (рис. 1.4), благодаря которому начала изучать русский язык. Под впечатлением от его рассказов Этель отправилась в Россию, где два года работала преподавательницей музыки и английского языка в семье Веневитиновых.

Рис. 1.3. Этель Лилиан Войнич. Фото ок. 1890-х гг.

В биографиях Вильфреда Войнича, его супруги Этель Лилиан и многих окружавших их людей огромное количество «белых пятен». В некоторых исследованиях даже есть намеки на то, что у Этель был роман с британским разведчиком Сиднеем Рейли (настоящее имя — Соломон или Зигмунд Розенблюм), и он — кстати, так же как и Степняк-Кравчинский, — наряду с Войничем может быть в числе прототипов Артура Бертона — революционера, главного героя романа «Овод». Сама Этель Лилиан Войнич отрицала, что у литературного «Овода» были реальные прототипы. Она лишь говорила о своем восхищении такими историческими персонажами, как Джузеппе Мадзини и Джузеппе Гарибальди.

Правда, в большинстве случаев подобные истории упоминаются лишь для того, чтобы лишний раз сказать: мол, вот видите, в окружении Вильфреда Войнича было много людей определенного склада — бунтари, заговорщики, разведчики. Такие натуры часто обладают склонностью к авантюризму и разнообразным мистификациям — видимо, этим отличался в молодости и сам Вильфред Войнич. А значит, что стоило ему самостоятельно изготовить ставший знаменитым манускрипт и потом развлекаться, наблюдая, какие страсти кипят вокруг этой небольшой книжечки? Иногда исследователи не только обращают внимание на «авантюризм» библиофила, но и справедливо отмечают, что, несмотря на бурную молодость и пробелы в образовании, он был человеком весьма эрудированным, а значит, обладал всеми необходимыми знаниями для того, чтобы изготовить качественную подделку. Согласно некоторым упоминаниям, Вильфред Войнич говорил едва ли не на восемнадцати языках — факт показательный, но мало чем подтверждающийся. Сам же Войнич всегда отрицал свое авторство по отношению к манускрипту…

Рис. 1.4. С. М. Степняк-Кравчинский. Фото ок. 1890 г.