Манускрипт египетского мага - [12]

И Ник отправился на кухню к Петрусу. Там они тихо обсудили между собой еще раз те сведения, которые раздобыл Петрус на Майдане и решили попозже вечером встретиться с терщиком Сафаром и порасспросить его о жителях этого местечка. А до того, по предложению Петруса, погулять по Майдану и посидеть в татарской чайхане, где по сведениям Петруса, сегодня должен был петь знаменитый ашуг.

Ник занялся работой и проработал увлеченно несколько часов, когда снова раздался подъездный звонок. Тут же Петрус вошел в кабинет и протянул письмо со словами:

— Мальчишка прибежал, сказал, зовут Гаспаронэ, от детектива Кикодзе. Сидит внизу, ждет ответа.

— Ну те-ка, ну те-ка, — и Ник быстро вскрыл письмо.

«Глубокоуважаемый Николай Александрович! — писал Кикодзе. — Все ваши предположения гениально оправдались!!! Мы планомерно обследовали чердаки и на седьмом, в доме Абезарова, обнаружили сжавшуюся в комок, спящую девочку. Мы тотчас же сняли с нее шаль, закутали в одеяло, которое предусмотрительно захватили с собой. Надо было видеть сцену, когда девочку вручили отцу!!! Был сейчас же приглашен доктор Умиков, который пользует эту семью. Он посмотрел вашу записку о нюхательных солях и его изумленное лицо говорило о том, что, видимо, он понял все, но не стал ничего говорить. Ваш рецепт солей подтвердил, сразу же послали к Оттену, его аптека ближе, с запиской, чтобы он самолично досмотрел за приготовлением. Так что девочка в безопасности и под присмотром опытного врача. Памятуя, что в доме может быть лицо, совершившее предательство, мы провели еще раз досмотр всех слуг. Но лица, даже отдаленно похожего на то, которое по описанию агентуры отпустило фаэтон и вернулось в дом, что вызвало наше предположение о слуге-двойнике, не оказалось. Это загадка.

Ваш покорный слуга Аполлинарий Кикодзе».

Ник удовлетворенно хмыкнул. Он быстро набросал несколько слов о предполагаемом визите в чайхану и к терщику Сафару, чтобы Кикодзе в случае чего знал, где их искать и передал записку Петрусу. Подойдя к окну, он увидел как Гаспаронэ уже мчится как заяц вниз по улице.

Глава 7

День начинал клониться к вечеру, на город ложились синие тени гор, когда Ник и Петрус, весьма просто одетые, так что нельзя было понять, кто они — хорошо зарабатывающие мастеровые, искатели приключений или просто приятели, которым хочется вдали от зорких глаз своего окружения немного расслабиться, отправились на Майдан. Таких было достаточно в Тифлисе и внимания они к себе не привлекали. Спустившись с Хлебной площади они оказались сразу же в пестрой толпе. Горожане делали свои поздние покупки. На Шайтан-базаре крутились те хозяйки, которые хотели купить продукты подешевле, когда торговцы уже скидывают цены. Нарядные коляски и фаэтоны ждали своих хозяев возле Серебряных рядов, где находились лавки и мастерские тифлисских ювелиров. Ник собирался купить там персидскую бирюзу, о которой знал, что она имеет магические свойства, но все было недосуг. Кроме того, он хотел сделать покупку, когда в Тифлис придет караван с персидскими купцами, чтобы купить бирюзу из первых рук, обязательно у персидского купца. А пока они беззаботно шли, оставив позади себя Сионский кафедральный собор, мимо синагоги, поднялись к ковровым лавкам возле армянской церкви Сурб-Геворк, откуда хорошо были видны купол и минарет мечети Шах-Аббаса и спустились к баням. Там и находилась большая чайхана, где сегодня должен был петь известный ашуг. Подходя к чайхане, Ник и Петрус увидели, что вокруг уже собираются люди, занимая места на улице, вокруг чайханы, в которой были открыты настежь окна и двери. Одни приносили с собой низкие табуреты, другие стулья из близлежащих домов. А в этих домах, на крышах, в окнах, на балконах, вывесив ковры, во-первых, чтобы чувствовалось праздничное настроение, а во-вторых, чтобы удобнее было опираться локтями на деревянные перила балкона, тоже собирались слушатели. Ник и Петрус прошли внуть чайханы, где Петрус заранее оставил за собой столик в удобном месте. Чайхана была уже полна людей. Все разговаривали между собой шепотом, или же молча пили чай. На столик, за который сели Ник и Петрус, молодцеватый усатый парень тут же принес два стакана непривычной формы, не прямых, а перетянутых посередине, в глубоких блюдцах, мелко колотый сахар, и два фарфоровых чайника — один с заваркой и другой с кипятком. Петрус шепотом заказал еще сладостей — рахат-лукум и засахаренный миндаль. Занявшись чаем, Ник потихоньку стал оглядывать собрание. Тут были в основном почтенные горожане, но кое-где сидели и чиновники из администрации губернатора, из окружения наместника, и какие-то непонятные личности, похоже, что иностранцы. Нику показалось, что в углу комнаты сидит английский географ Генри Линч, которого он немного знал, но не хотел, чтобы тот его увидел. Но Линч был увлечен разговором со своим собеседником, художником Фетванджаном. Еще оставались и свободные места за столиками, к которым были наклонены спинками стулья, что, по-видимому, означало, что места заняты. Постепенно и эти места заполнялись. У стены, напротив двери, был сооружен небольшой помост. Но вот слуги перестали разносить чайники, негромкий гул, стоявший в чайхане, смолк, на помост вынесли две скамейки и вывели под руки слепого ашуга, за которым шел его аккомпаниатор с кяманчей в руках. Пока ашуга усаживали, Ник разглядывал его. Внешность ашуга была необычайно выразительной. Незрячее лицо пересекал глубокий шрам, который нисколько его не портил, а придавал мужественность. Черты лица были правильны и красивы. Архалук, рубаха со стоячим воротником, не была застегнута на все пуговицы, видимо для того, чтобы удобнее было петь, открывал красивую и сильную шею. Накинутая на плечи шерстяная аба не скрывала широкого разворота плеч. Вьющиеся волосы свободно ниспадали на плечи. Ник подумал, что ашуг скорее похож на воина, привыкшего иметь дело с мечом, а не с кяманчей.