Маниту - [30]

— Вы понимаете, что все это дело надлежит хранить в строжайшей тайне?

— спросил я опережая какой-то грузовик и включая «дворники», чтобы очистить переднее стекло от капель воды, вылетевших из-под задних колес грузовика.

— Естественно. И так я бы предпочел такого не разглашать. У меня в Южной Дакоте хорошо процветающее дело и я не хотел бы, чтобы мои клиенты подумали, что я возвращаюсь к обычаям дикарей.

— Вы знаете также, что этот шаман чрезвычайно могуч?

Поющая Скала покивал головой.

— Он и должен быть могуч, если смог перебросить себя через три столетия. Я почерпнул немного информации на эту тему. Как оказалось, чем больше временной промежуток, через который шаман может себя перебросить, тем сильнее должна быть его магия.

— Может, вы узнали и что-то еще?

— Немного, но достаточно, чтобы сориентироваться, какие шаги я должен предпринять. Наверно, вы слышали о Гиче Маниту, Великом Духе? Так вот, здесь мы имеем дело с духом, или маниту этого конкретного шамана. Видимо он очень могуч, что означает, что даже его предыдущая жизнь, в 1650 году, была четвертой или пятой реинкарнацией. Видите, при каждом появлении на земле в человеческом облике Маниту обогащается силой и знанием. Когда же достигнет седьмой или восьмой реинкарнации, то маниту уже готов, чтобы навсегда соединиться с Гиче Маниту в чисто духовной форме. Это как бы диплом.

Я сменил полосу движения.

— В европейском спиритизме существует подобная концепция. Но я хотел бы узнать, как можно победить такого маниту.

Поющая Скала выловил из кармана небольшую сигару и закурил.

— Не утверждаю, что это легко, — заявил он. — Собственно, техника заключается в методе проб и ошибок. Но основной принцип таков: каждое магическое заклятие можно обратить. Его нельзя сдержать. Оно имеет свою магическую инерцию, и стараться затормозить эту инерцию — все равно, что остановиться перед несущимся экспрессом. Но этот поезд можно обратить и послать назад тем же путем, каким он прибыл. Нужна лишь достаточная мощь, чтобы изменить его курс на сто восемьдесят градусов.

— Это может быть проще, чем вы считаете, — сказал я. — Врачи просвечивали рентгеном этого шамана, когда он был в стадии эмбриона, и вроде он был деформирован или искалечен.

— Это не имеет значения, — ответил Поющая Скала. — Чары были брошены тогда, когда он был еще цел и здоров, так что учитывается только это.

— На самом ли деле вы способны его заставить покинуть Карен Тэнди?

— Я надеюсь. У меня нет достаточно силы, чтобы отослать его назад в семнадцатый век. Для этого нужен очень могучий и опытный шаман — кто-то намного сильнее меня. Однако я смогу убрать его из ее тела, обратить назад внутренний процесс развития и направить его кому-то другому.

Я почувствовал неприятный холод.

— Кому-то другому? Вы не можете этого сделать. Какой тогда смысл в спасении жизни Карен Тэнди, если в этом случае мы убьем другого человека?

Поющая Скала выпустил большое облако дыма из сигары.

— Мне неприятно, мистер Эрскин. Я считал, что вы поняли, связанные с этим проблемы. Иного способа не существует.

— Но к кому тогда перейдет маниту?

— Это может быть кто угодно. Вы должны отдать себе отчет, что он будет биться за свою жизнь. Он решится на каждого, лишь бы тот был достаточно податлив и слаб.

Я вздохнул. Неожиданно я почувствовал, как я ужасно измотан. Ведь нелегко же состязаться с кем-то, кто не знает понятия физической усталости и кто бьется за свою жизнь.

— Если правда то, что вы говорите, Поющая Скала, то вам тогда лучше сразу возвращаться в Южную Дакоту.

Поющая Скала нахмурился.

— Ведь наверняка вы не будете возражать, если мы перенесем маниту в какого-то бесполезного, какого-нибудь безнадежного наркомана, или бродягу с Бауэри, или черного криминалиста.

— Это исключено, Поющая Скала. До всего этого дошло только потому, что одна раса руководствовалась предубеждениями относительно другой. Если бы голландцы не угрожали этому шаману тогда, в 1650 году, теперь он не угрожал бы нам. Нельзя оправдывать того же самого греха для другого расового меньшинства. Мы только бы повторили зло.

Индейский шаман в сером костюме с интересом посмотрел на меня.

— Забавно слышать такие слова от белого человека, — заявил он. — Мой отец и дед, а перед ними прадед, все оценивали белых людей одинаково: лишенные совести дьяволы с каменными сердцами. Сегодня, когда вы, наконец, научили нас быть такими же как вы твердыми и безжалостными, сами вы теряете эти черты.

Шины кугуара шипели по мокрому асфальту. В машину снаружи попал желтый луч солнца.

— Что же, может быть нам теперь легче, — заметил я. — У нас есть все, чего мы хотели, и теперь мы можем себе позволить быть милосердными. Однако, независимо от причин, я не могу позволить переносить маниту в кого-то другого, независимо от его расы и того, насколько он бесполезен. Это просто невозможно.

— Хорошо, — буркнул Поющая Скала. — Есть еще и другой выход. Но предупреждаю заранее, что он намного более опасен.

— Какой?

— Подождать, пока шаман не покинет тело Карен Тэнди.

— Ведь это же убьет ее! Она умрет!

— В общепринятом смысле — да. Но ее собственный маниту, или дух, все еще будет жить в этом шамане. Да, тогда ее еще удастся спасти.