Манипулятор - 3 - [33]

Блин. Может сразу попробовать распечатать битву Берии с Казимиром? Нет, думаю пока не стоит. Если Порфирий заметит такой результат, я же потом замучаюсь оправдываться и рассказывать, где и как это происходило. Даже если он не знает полицейского, то уж главного инквизитора королевства в любом случае видел. Полезут слухи ненужные. А вот свое видение я напечатать точно попробую…

– Барон. Вы сильно рассредоточились. – услышал я голос, словно издалека. – Пожалуйста, сконцентрируйтесь только на тех образах, которые хотите увидеть на проекции.

– Все. Концентрируюсь.

Это продолжалось около получаса. Мое состояние не было похоже на сон, скорее его можно было сравнить с теми моментами, когда ты задумался и уставился в одну точку, отгородившись от реальности. Вывел меня из этого полугипноза все тот же голос чародея:

– Готово, барон. Закончили.

Я открыл глаза и увидел осунувшееся лицо Порфирия. Выглядел он так, будто всю ночь разгружал вагоны. Волосы на взмокшем лбу слиплись и стали похожи на сосульки, а под глазами появились темные круги. По ходу это и впрямь сложное колдунство.

– А теперь давайте посмотрим на результат. Тем более вы говорили, что это касается магической академии.

Блин! А если он сейчас возмущаться начнет? Как никак честь учебного заведения на кону. Впрочем плевать, не разобьет же он мой типографский аппарат? Все-таки важный человек, а не истеричка какая-то. Я нашел глазами Парамона, который вопросительно смотрел на меня и утвердительно ему кивнул.

– Напечатай нам то, что получилось.

Тот подошел к контрольной части станка и начал дергать рычаги. Машина тихо загудела. Сзади полезла широкая бумажная лента. И хотя мне со своего места не очень хорошо было видно результат, но кое-что я узрел сразу – фотографии были в цвете. В цвете, мать его! Никакой тебе черно-белой печати! Станок остановился и рабочий оторвал получившийся кусок, а затем его глаза полезли на лоб. Надеюсь там не Берия с заячьими ушками?

– Вот. – он с виноватым видом протянул нам бумагу.

Я развернул ее и обомлел. Качество было такое, что закачаешься! Ничуть не хуже, чем иллюстрации в ведьмачьем справочнике. Единственный минус – несколько кадров были жутко размазаны и их содержимое было абсолютно неразличимо; тем не менее удачных фоток было настолько много, что выбрать подходящие из тех что удались, было совсем не трудно. И главное – распечаталось изображение одинокой кровати в подземелье нищих! Той, которую я не видел в реальности. А это значит, что мои видения можно распечатать! Я чуть не завизжал от счастья, и еле сдержался! Надо будет Фортуне поставить пару свечек в местной церкви.

– Отвратительное зрелище! – буркнул Порфирий Ясный. – И вы это хотите пустить в народ?

– Да, хочу. Постойте, а вас не тревожит, что это ваш студент? – удивился я.

– Это не мой студент! Я всех своих видел, а этого даже не знаю.

– Его зовут Федор Феофанович, кажется… – я попытался вспомнить фамилию, и вдруг понял что ее забыл, а может и вообще не знал.

– Погодите… погодите… – лицо декана ментального факультета расплылось в улыбке. – Он не с Зеленого острова? Да точно, это он! Факультет боевой магии. Леша, Леша… Ну ты у меня завтра попляшешь!

Глаза Порфирия Ясного заполыхали праведным огнем. Уставшее после проведения сложного колдовства лицо засветилось безудержным счастьем, и он словно помолодел.

– Леша? – осторожно произнес я.

– Декан боевого факультета Алексей Никодимыч Бельтюков. – пояснил маг. – Надменный, самодовольный ублюдок! Свиноложца приютил у себя, ишь ты! Вы дадите мне свежий экземпляр газетки, барон?

Так-так, я потер руки от предвкушения. Скандал еще не вышел в массы, а уже пошла его раскрутка!

– Как насчет интервью, пока еще печать не запустили? – попробовал я закинуть удочку.

– Интер… что, простите? – удивился он.

– Вы прокомментируете эту ситуацию, а заодно расскажете о величии ментального факультета, и никчемности боевого. Как вам такая идея?

– Это бесплатно? – оживился он.

– Для вас – да!

– А давайте! – махнул рукой он. – Только боюсь я утром с трудом проснусь. Как вы смотрите на то, чтобы самому днем прийти в академию и провести условленный трехчасовой сеанс.

– Сегодня уже никак. – помотал я головой. – У меня выход первого номера. Это событие для меня такое же значимое, как для вас начало учебного года.

– Завтра?

– Без проблем!

– Договорились!

Я проинтервьюировал декана по полной, и спустя полчаса он уехал, взяв с меня обещание, что я пришлю в академию своего пацана с газетами ранним утром. Мы остались с Парамоном вдвоем, и он начал меня посвящать в тайны печати.

– Вот, смотрите, сударь…

– Давай без сударей. Оскомину набило уже.

– Хорошо, суда-а… Хорошо. Вот какая сейчас нумерация на проекциях стоит, такая и внутри машины числится. Вам только указать мне, какие из изображений вы хотите в печать пустить.

– Ну, допустим, двести тридцать пять и двести тридцать семь.

– Э-э-э… Двести тридцать пять уж больно срамная… Может нам одной двести тридцать седьмой хватит?

– А чем ты свободное место забьешь?

– Объявление давайте дадим. Мне рук-то не хватит, вы так рьяно за дело взялись.