Манифест новой экономики. Вторая невидимая рука рынка - [2]

Люди постоянно контактируют с разными людьми по разным поводам, и то, с какими и по каким, определяет качество их жизни. Коллаборативная (клубная) фильтрация — это универсальный метод, позволяющий оптимально построить эти связи. Он облегчает доступ к знаниям, рассеянным в обществе (в том числе, к знаниям друг о друге), из чего может произрасти целый ряд институтов, правил и норм, способных реорганизовать отношения между людьми и привести к положительным сдвигам в жизни общества в целом. Качество связей зависит от того, на какие группы/клубы дробится общество и в какие из них человек потенциально вхож. Очень многое, если вообще не все, явным или неявным образом завязано на стратификацию, а коллаборативная фильтрация идеально подходит для обслуживания этого процесса.

Разговор об этом далее строится параллельно в трех уровнях. 1. Анализ фундаментальных проблем и логик развития информационного общества. 2. Прикладное институциональное проектирование, цель которого — поиск возможных путей решения этих проблем. 3. Анализ конкретных примеров, в том числе сайта, служащего платформой для сетевых и клубных практик. Таким образом, тема раскрывается во всей полноте: от базовых положений до практической реализации. Говоря метафорически, задача не ограничивается тем, чтобы описать «законы природы» (например, аэродинамики), одновременно рассматриваются принципы действия летательного аппарата, и тут же демонстрируется созданный в соответствии с ними образец — самолет, который набирает высоту и тем самым убеждает в том, что полет, в самом деле, реален.

Часть 1. Вторая невидимая рука рынка

1.1. Что такое новая экономика?

И сама новая экономика, и жизненный уклад, который она формирует, неразрывно связаны с текстами в самом широком смысле — с их производством, распространением и потреблением — на этом основании ее определяют как информационную экономику. Детальный анализ новой экономики требует отдельного объемного труда, что отвлекло бы нас от темы. Поэтому ограничимся попыткой выделить главные черты и отличия.

Один из наиболее явных признаков новой экономики — опережающий рост затрат, связанных с обработкой информации (так называемые транзакционные издержки), по сравнению с затратами на физическое изготовление товаров (трансформационные издержки). Институциональной экономике давно известно о транзакционных издержках (Р. Коуз). Они возникают повсеместно и связаны с всевозможными согласованиями, координацией, интерпретацией и т. п., однако, подобно силам трения, они малозаметны и трудноуловимы даже при большом старании. В немногочисленных попытках их измерить (одну предпринял Д. Норт) в деловой среде набралось что-то около 40 % от всех затрат — на сегодня цифра, похоже, заниженная, поскольку доля издержек на создание и обработку информации постоянно растет. При этом затраты конечного частного потребителя никто никогда и не подсчитывал. Не сказать, чтобы процессы, возникающие из-за транзакционных издержек, по своей роли и значению в жизни окончательно затмили собой добычу углеводородов или урожайность пшеницы, но, учитывая их важность, они явно недоизучены и недооценены.

Следующее ключевое отличие новой экономики — резкий рост доли нематериальных, неутилитарных благ в структуре потребления. К ним относятся не только медиапотребление, не только сфера культуры (кино, литература, музыка…), что естественно, но и вся без исключения бытовая сфера, которая еще не так давно была (и считалась) утилитарной. Предметы все активней используются не просто как вещи с полезными свойствами, а как знаки, символы, культурные коды — словом, как сигналы и сообщения. Потребляя товар, человек вступает в отношения с другими людьми, иначе говоря, люди коммуницируют посредством вещей. Этот процесс масштабной «символизации» и деутилитаризации, резко ускорившийся где-то полвека назад, был зафиксирован теоретиками общества потребления — Батаем, Бодрийяром, Бурьде, Бартом… В тот момент новое жизнеустройство только формировалось, и их работы были прозрением. Сейчас эти процессы стали настолько явственными, что отражаются в цифрах. Поэтому можно и нужно двигаться от политэкономии к прикладной экономике с ее законами и формулами, позволяющими просчитать ход событий. Собственно, в этом и состоит одна из задач книги — выявить данные, которыми смогла бы оперировать экономическая наука о новой экономике, и указать на способ их сбора.

Но вернемся к отличиям. В соответствии с изменениями в структуре потребления (которое становится все более разнообразным, индивидуализированным и изощренным) меняется соотношение производства и торговли. Изготовить становится дешевле, чем продать. Доля фабричных издержек в розничной цене товара сокращается. В ряде индустрий розничная цена в 5, а то и в 10 раз выше стоимости производства, а превышение в 2–3 раза — это почти норма. Дельту (наценку) определяют издержки, так или иначе связанные с продвижением товаров до конечного потребителя, причем существенная часть затрат носит информационный характер. Торговля получает свою долю не задарма, а на законных основаниях — за создание информации о спросе. Превышение розничной цены над отпускной заводской стоимостью — надежный индикатор, позволяющий зачислить ту или иную индустрию в лагерь новой экономики. И он недвусмысленно указывает на то, что новая (информационная) экономика — это не только медиа и развлечения, не только все индустрии культуры, включая интернет. Это и такие не новые, но функционирующие по новым правилам сегменты рынка, как одежда, мебель, электронные бытовые приборы, автомобили… — все они относятся к информационным индустриям, хотя кажутся сугубо материальными!