Манекен - [9]

ПЕТР. Как?

АЛЯ. Манекен. Говорит, ты на татарина похож… (Смеется). Злится на тебя… Ну? Расскажи про себя? Расскажи, что ли?

ПЕТР. Неохота…

АЛЯ. Тихо, тихо… Кто-то идет, тихо…

Открылась дверь на втором этаже. По лестнице спускается ВАРВАРА. Она в халате. В руках ВАРВАРЫ железный совок. Прильнула ВАРЯ ухом к двери АЛЕВТИНЫ. Принялась бить окна. Звенит стекло.

ВАРЯ (рыдает, кричит, что есть силы). А-а-а-а! Татары!!! Сволочи!!! Ах вы, сволочи!! Я вам обоим морды пошкарябаю!!! Обоим, сволочи!!! Я вам тут не позволю!!! У-у-у! А-а-а! Не позволю!!! Не позволю!!! Кишечники подлючие!!! А-а-а-а-!!! Не позволю-у-у-у-!!!

Разбила АЛЕВТИНЕ окна. Рыдает. Пошла, села на клумбу. Грязными руками растирает слезы. Кричит что-то.

Ничего не слышно, потому что снова идет поезд, гремит, заглушает ее слова.

Проходит поезд.

Плачет Варя. Где-то играет музыка.

Темнота.

Занавес.

Конец первого действия.

Второе действие.

…И опять эта женщина – измученная и испуганная – бежит за своим мужиком.

Он идет по железнодорожным путям, упирающимся в солнце, а она то с одного бока забегает, то с другого. Машет хворостиной, машет, пытается удержать его, но уже начинает понимать: ничего не вернешь, ничего…

И прошлого не вернешь, и его не вернешь…

Бежит она за ним, на виду у людей, к своему стыду… Стыдно, стыдно, да что сделать-то? Не побежишь – так ведь он совсем уйдет тогда, а так – вдруг да и остановится, останется, вдруг?! Иначе что ж – одной остаться? А что делать потом, тогда – одной-то?!..

ОНА. Стой, прошу тебя… Ну, остановись!!! Куда ты идешь, чего тебе там надо? Никому ты там не нужен, никому! Там ты сразу погибнешь, слышишь? Там смерть твоя тебя ждет, смерть, смертушка! Возвращайся давай назад, чего ты, ну, чего?! Не надо, не ходи туда, не ходи, прошу тебя, вернись, слышишь?!

ОН (весело идет по рельсам, курит). Пошла, пошла! Пошла! Иди! Пошла!..

ОНА (падает, поднимается, бежит из ее коленки кровь, но не видит она ничего). Стой, стой… Остановись, ну? Куда ты пошел… Чего ты задумал… Не надо, не ходи, останься тут со мной… Слышишь?! Кому сказала?! Ты обо мне подумал?! Подумал, нет? Куда пошел, кому сказала – вернись!

ОН. Пошла! Пошла! Иди, ну? Пошла!

ОНА. Да что это с тобой такое стало? Вернись, с ума ты сошел, что ли… Возвращайся сейчас же, прошу тебя, как человека прошу… Ну?! Вернись! Слышишь?

Проехал мимо автобус с веселой пьяной свадьбой. Полетела пыль над дорогой, осыпала его черный костюм, белую рубашку, галстук. Прилипает пыль к ее слезам, размазывает она грязные слезы по щекам, просит и просит его:

ОНА. Ну, вернись, прошу тебя… Там смерть твоя тебя ждет, смертушка… Поживи еще, не помирай, не погибай, слышишь? Погибнешь там… Вернись ко мне, вернись… Иди домой, кому сказала?! Ну?!

ОН. Пошла! Пошла! Пошла! Иди, ну?…

Пыль, пыль, пыль… Исчезают оба. Будто и не было.

Третья картина.

Прошло три дня. Дело близится к вечеру.

Все то же: дом, заваленная углем кочегарка, труба, березы, белье, качели. Все то же.

АЛЯ моет пол на крылечке.

ПЕТР спускается со второго этажа. От ВАРИ.

Та вышла его проводить. Веселая, говорливая, в шелковом халате. В зубах заколки торчат. Достает их изо рта и, вталкивая в волосы, хохочет.

ВАРЯ.Эй! Э-э-эй!

ПЕТР. "Эй" зовут свиней.

ВАРЯ (смеется). Да ладно тебе, ладно… Эй!

ПЕТР. Ну, чего?

ВАРЯ. Ну ты куда пошел-то?

ПЕТР. Куда надо.

ВАРЯ. Постой. Поговори еще со мной, ну?

ПЕТР. Ну, чего?

ВАРЯ. А куда тебе надо?

ПЕТР. Работать надо.

ВАРЯ. Иструдился весь, смотри. В порошок сотрешься, гляди! Работает и работает, ты погляди! (Хохочет). Никаких сил у тебя, у бедного, не останется, смотри!

ПЕТР остановился, курит, смотрит, как АЛЯ моет пол.

Ну, чего на татарку выставился? Пусть красоту наводит, чистоту-порядок! А то совсем завшивела уже! Слышишь! Она мне говорила, что тебя Эдиком зовут! Ой, не могу, не могу, не могу я! Я ей говорю: да что же это у него будет такое татарское имя, у нормального русского мужика, ну? А она спорит: "Нет, говорит, Эдик и все!" Видишь, как себя перед тобой показывает, чтоб ты увидел, какая она у нас работящая!

АЛЯ помыла пол, вылила воду из ведра на клумбу "Слава труду!" Налила из другого ведра воды в тазик, села на крыльцо, опустила ноги в тазик. Сидит, молчит.

Ишь ты, какая она сердитая, посмотри, посмотри! Ишь ты, какая она недовольная! Ишь ты, какая она злая – глянь, глянь! (Хохочет).

ПЕТР стоит у крыльца, смотрит на АЛЮ.

(Петру). Ну, чего встал-то? Иди, иди уже, горе мое! Открывай свою лавочку! Я к тебе мыться сейчас приду! В душ схожу, как все порядочные женщины после ночи! Слышишь, татарка? Не вышло по-твоему! У-у, морда поросячья! (Смеется, красуется перед ПЕТРОМ).

Тот открыл ключом замок, вошел в кочегарку. ВАРЯ спустилась по лестнице ниже, говорит весело АЛЕ:

Ну, что, убираесся? Марафет наводишь? Напрасно, однако, стараешься! Не вышло по-твоему! Мой он теперь. Никому не отдам. Никому, слышишь ты? Что молчишь? Чем недовольная?

АЛЯ.А что я тебе сказать должна?

ВАРЯ. Ну, скажи хоть что-нибудь. Оцени состояние дел!

АЛЯ. Не знаю я, чего тебе говорить…

ВАРЯ. Не знаешь! Ишь, не знает она! Знаешь ты, все ты знаешь! Вот говорила я тебе, что я все скрываю, а потом делаю, как хочу! Вот так!