Мамонты - [162]
И, пересказывая эту историю, я сам дивлюсь тому, какой поистине шекспировской страстью было напоено всё вокруг в тот день и час.
Итак, лил проливной дождь.
Струи дождя били снаружи в оконное стекло так сильно, что Лидия и ее брат Евграф, сидевшие за обеденным столом, не сразу различили посторонний скребущий звук, доносящийся от того же окна. Умолкли, полагая, что почудилось. Но звук повторился…
Увидели ладонь, прижатую к раме. Пальцы вновь заскребли по стеклу.
Они сидели, застыв, боясь шевельнуться, скованные страхом.
Рассказывая об этом племяннице спустя десятилетия, Лидия подчеркивала, что в тот день Евграф, обычно гуляющий под хмельком с утра до вечера, был трезв.
Окно чинаровского дома располагалось высоко над землей, до него было трудно дотянуться, но вскоре рядом с первой рукой появилась и другая: она тоже скребла по стеклу, стучала, подавала отчаянные знаки…
Взяв со стола парафиновую лампу, Егор вышел на улицу.
Под окном столовой он увидел человека в брезентовом рыбацком плаще с надвинутым на голову капюшоном, прильнувшего к стене, согбенного, промокшего насквозь.
Заслышав хлюпанье подошв, человек нашел в себе силы привстать, распрямиться…
Евграф поднес лампу к лицу незнакомца и чуть не выронил ее от неожиданности.
Он узнал его тотчас, хотя и не видел почти десять лет.
Это был Евсевий Рекемчук, бывший муж его сестры Анны. Исчезнувший, сгинувший бесследно, почти забытый всеми…
Расспрашивать о чем-либо под дождем вымокшего, обессилевшего человека было бы не по-божески. Оглядевшись по сторонам, Евграф повел его в дом.
Он сильно изменился с тех пор, как его здесь видели в последний раз. Исхудал, померк лицом, лоб оголился, волосы на темени поредели.
Прежде всего его накормили, напоили горячим вином, дали обсохнуть у огня печи.
Вопросов не задавали. Он сам рассказал то, что считал нужным.
Через Днестр переправился на рыбацком челне, хорошо заплатив рыбакам. Река патрулировалась катерами — и советскими, и румынскими. На берегу, под дождем, тоже таились засады. Пришлось покинуть лодку вдали от берега, на мелководье, плыть к зарослям камыша, продираться сквозь очерет, болотные травы, топи…
Он сказал: в его распоряжении — двадцать часов. Договорился с рыбаками, что те заберут его следующей ночью — будут ждать там же, в камышах, у берега.
А где Анна, Тамара?..
На тот случай, если их не застанет, написал письма: достал из-за пазухи несколько промокших насквозь конвертов с расплывшимися чернилами, положил их ближе к огню, чтоб просохли.
Вот когда сгодилось, что Евграф был совершенно трезв.
Молча, он взнуздал лошадь, вскинулся в седло, дал с места ходкий галоп.
До Сергеевки отсюда было двадцать с лишним верст. По такой-то слякоти.
Вот то немногое, что Тамара видела в Сергеевке своими глазами.
«…Я смутно помню, что однажды поздним вечером дядя Евграф прискакал верхом на дачу, к берегу моря. Он был очень возбужден, взмыленная лошадь едва перебирала копытами. Евграф спрыгнул с седла, подбежал к маме. Они разговаривали шепотом. Потом запрягли дедушкиных лошадей в легкую повозку. Всё это заняло лишь несколько минут, они уехали».
Оставленный в доме наедине с Лидией, Рекемчук нашел в ней впечатлительную слушательницу.
Лишь благодаря ее пересказу, сделанному через много лет в Лондоне, можно сложить по крохам очень важные детали того, что он говорил, о чем думал, что предвидел в тот день проливных дождей, летом тридцать второго.
В записи этой исповеди, сделанной Тамарой со слов Лидии, мое внимание привлекла фраза: «К тому времени он стал писателем и жил на Украине».
Можно предположить, что слово «писатель» использовано здесь в том расширительном значении, в каком оно обычно употребляется на Западе, где к этой профессии причисляется любой владеющий пером человек: и журналист, публикующий статьи в газетах (а он попрежнему печатал свои корреспонденции в «Известиях», как правило — под псевдонимом); и сценарист, увлекшийся новым массовом искусством (а он, как мы знаем, писал сценарии для Одесской кинофабрики, позже — и для Киевской студии).
В числе его близких знакомых и друзей были, насколько я знаю, и писатели: молодой Ираклий Андронников, кинодраматург Евгений Габрилович, знаменитый украинский поэт Мыкола Бажан.
Но рассказ, сохраненный памятью Лидии Чинаровой, значительно расширяет круг литературных интересов отца.
Он упомянул о том, что Сталин цазвал советских писателей «инженерами человеческих душ». Говорил о всё возрастающей роли литературы в просвещении народных масс, о широкой и благотворной кампании по борьбе с безграмотностью. Он полагал, что повышение культуры, рост сознания людей, информированность населения печатным словом, сами по себе, вырвут Россию из нынешней изоляции, приобщат ее граждан к ценностям цивилизованного мира…
Вместе с тем, по словам Лидии, он не приукрашивал положения дел в большевистской стране.
Говорил о подозрительности и суровости Сталина в его отношении к интеллигенции. О том, что свобода творчества ограничена. И о том, что художники, писатели пытаются бороться с жестокостью режима. Не всем удается выстоять в этой борьбе, иных постигает отчаяние…
Повесть о воспитанниках музыкального училища. Герой книги, мальчик из детского дома, становится композитором. Повесть посвящена проблеме таланта и призвания.
Утверждение высокого нравственного начала в людях, поиск своего места в жизни, творческая увлеченность человека любимым делом — основные мотивы произведений А. Рекемчука, посвященных нашим современникам.В том входят рассказы разных лет и две повести.Герои автобиографической повести «Товарищ Ганс» (1965) живут и действуют в тридцатые — сороковые годы. Прототипы их, в частности — австрийского антифашиста Ганса Мюллера, взяты из жизни.Повесть «Мальчики» (1971) рассказывает о воспитанниках Московского хорового училища в послевоенные годы.
Александр Рекемчук известен российским и зарубежным читателям как автор повестей «Время летних отпусков», «Молодо-зелено», «Мальчики», «Железное поле», романов «Скудный материк», «Нежный возраст», «Тридцать шесть и шесть», экранизациями этих произведений.Его новую книгу составили повести «Пир в Одессе после холеры» и «Кавалеры меняют дам», в которых подлинность событий и героев усилена эффектами жанра non fiction.
«Молодо-зелено» — одна из интересных повестей о наших современниках, написанная вдумчиво, серьезно, с полемическим задором и подкупающая свойственными Рекемчуку светлым юмором и поэтической свежестью.(1962 г.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.