Мамины бусы - [18]

Я, наверное, еще не говорила, но за этот день я успела наблеваться на всю жизнь вперед.

Была уже ночь. Мы сидели втроем, подпирая спинами остов какой-то машины. Огоньки сигарет рисовали пути падающих звезд. В голове стоял туман. Желудок отказывался принимать какую-либо еду, но с благодарностью относился к старому доброму средству от радиации. Мне хватило два по пятьдесят, что бы весь мир превратился в одну огромную «птичью карусель». И на этой карусели вместе со мной крутились мысли об Истинных. На кой ляд мне все это знать? Да, печально без женщины в Зоне. Да, не будет больше быстро растущих сорванцов. Я тут при чем? Поделиться больше не с кем? К сожалению, я упустила этот момент, и до сих пор не могу понять: я протрезвела от этой мысли, или я протрезвела и поэтому она пришла мне в голову. Подскочила я так, как будто прямо подо мной образовался «трамплин». А что, мне такое в Лабе, так научники между собой свой Бункер называют, рассказывали, что такие случаи зафиксированы. Правда, смертельных исходов не было, аномалии, когда образуются, всегда маленькими бывают, это потом они разрастаются в смертельно опасные ловушки.

– Я не буду свиноматкой контролеров! И вообще у меня справка есть, я после аварии бесплодна.

Мне показалось или от моих слов замолчала вся Зона. Я уже начинала чувствовать себя больше, чем просто дурой, как Первый подал голос:

– Нет, ты для такой работы не подходишь. Завтра ты получишь предложение от которого не сможешь отказаться, – говоря это он встал, а около него как из под земли выросли наши конвоиры. – Спите, завтра решится ваша судьба.

Мы последовали его совету и еще одну ночь провели в Зоне в состоянии живых или почти живых людей.

Глава 9

Новый день начинался как обычно: кто-то пил кофе, кто-то умирал в чьей-то слюнявой пасти, кто-то не находил себе места от неизвестности.

Нас накормили горячим завтраком. Еда, конечно, была инертна к такой мелочи, как проглотят ее или нет, а вот мой многострадальный желудок имел собственное мнение о том, попадет туда что-то кроме кофе или нет. Я вяло ковырялась вилкой в каше, содержащей в себе приличное количество мяса. «Чье это мясо?», – вопило мое воспаленное воображение, и, не дожидаясь рационального ответа мозга, отвечало: «да уж явно не свинина и не говядина!». Меня понесла философская волна, и я сделала вывод, что это вполне могла быть «псевдосвинина» и даже «псевдобаранинина», а вот «псевдоговядины» в Зоне нет. Ну не смогли коровы мутировать и все передохли или пали смертью храбрых в чьих-то более приспособленных к мутациям желудках. Жаль, а то было бы как в FALLOUT. Были там такие двуглавые коровы, их браминами называли и в еду употребляли.

– Ты должна есть. Силы еще пригодятся. Ослабнешь – умрешь, – голос Странника был низким, далеким, где же он витает? Знает что-то, чего не знаю я?

– Хорошо, – и первая ложка провалилась в пустоту желудка.

Завтрак окончился в молчании. Так же прошел и перекур. Даже тупые вороны, выполняющие в Зоне роль деревенских петухов, молчали. Мы завтракали на улице в окружении все тех же странных молчаливых людей. От этой тишины меня снова потянуло в мир грез, и я направила свой взгляд в небо. Солнце не имело четких очертаний, а выглядело как размытое пятно, из-за какой-то аномальной дымки, застилавшей небо. Чуть ниже этой хмари плыли облачка в форме псевдоплотей. А вон чернобыльский пес гонится за кошкой. Пришел Первый, других Апостолов мы так и не видели:

– Нам пора.

Мы поднялись и проследовали за Апостолом в «приемную» Миссии. Он сидел за столом все такой же серый и страшный, скорее даже не страшный, а опасный (если бы мы были анимэшными героями, то вокруг Миссии была бы фиолетовая или зеленая аура). Создавалось впечатление, что он наплодил не только кучу контролеров, но и все, которые есть в Зоне аномалии «холодец».

Миссия начал говорить в моих мозгах так бесцеремонно, что я аж подпрыгнула от неожиданности.

– «Я исследовал тебя и то, что было гипотезой, теперь подтвердилось на сто процентов: ты – джантер».

– Не, я жертва чьей-то злой шутки или ошибки, я здесь случайно, – к концу фразы я почувствовала легкую, но намекающую на возможность усилиться, боль в области висков.

– «Никогда не спорь со мной», – боль невзначай усилилась.

– Хорошо, я – джантер, – вот гребаный, гребаный, но гениальный мутант. Научники сколько меня терзали анализами и исследованиями – все впустую. А этот «исследовал – все знаю! Не спорить! Ножки об коврик вытирать!»

– «Я предлагаю работать на меня: ты будешь телепортировать сюда людей, которых я тебе укажу».

В разговоре нарисовался Первый Апостол:

– Видишь ли, вне Зоны многие способности людей, артефактов и мутантов значительно уменьшаются, если не сходят на нет. Так же и у Миссии, он может найти человека с нужными нам способностями в любой части света, но не может взять его под контроль и привести сюда. Твоя работа: тебе указывают человека, а ты перемещаешь его в наш лагерь. Все будет щедро оплачено.

– Ребята, я не говорю, что вы ошиблись, но, может, просто преувеличили мои возможности курьера? – неожиданно начался приступ клаустрофобии, кто бы мог так подшутить надо мной?