Мамин интеллект: Как рождение детей делает нас умнее - [4]

Но к тому моменту я уже пришла к поразительному заключению. Вообще-то я не чувствовала себя такой уж израненной. Жаловалась я немало, это правда. Но теперь я достигала большего. Пусть я частенько ощущала себя измотанной, мотивации, радости от познания нового – дома и на работе – прибавилось. Дети не только вдохновили меня на заботу об экологии (размышления о будущем!), но также обеспечили мне «предлог», чтобы я смогла настоять на более гибком рабочем графике, и в результате в моей жизни стало больше творчества. К тому же они постоянно давали мне уроки по познанию человеческой природы – их и моей собственной.

Хотя, работая в газете, я сталкивалась с дедлайнами, я и представить не могла, с какой неприкрытой страстью требует еды грудничок и что чувствует воспитатель детского сада в конце рабочего дня: и тот, и другой учили меня смотреть на мир по-новому. Невзирая на то, что я бесконечно отвлекалась, в течение двух лет после переезда в Калифорнию я дописала книгу, отправилась в авторское турне, начала карьеру фрилансера, помогла детям адаптироваться в незнакомом окружении, проконтролировала ремонт у нас дома, обрела немало прекрасных друзей и нашла квалифицированного специалиста, который сумел победить проказу у нашей няни на ранней стадии. У меня было множество поводов тревожиться, но, к собственному удивлению, я чувствовала себя спокойнее, чем раньше. И я встречала других матерей, которые испытывали то же самое.

Смогла бы я достичь высшего профессионального удовлетворения и стабильных отношений, если бы не родила детей? Возможно, все это оказалось производной пресловутой мудрости, которая приходит с годами? Не думаю. Напротив, я начала подозревать, что «материнство головного мозга» таит больше сюрпризов, чем мне могло прийти в голову. И, возможно, не все из них – со знаком минус. Итак, когда мне удавалось высвободить немного времени от фриланса, работы по дому и заботы о детях, я начала пробовать свои силы за рамками привычных клише.

В самом начале пути меня вдохновил один доклад, который я прочитала в 1999-м. Два нейробиолога из Вирджинии, Крейг Кинсли и Келли Ламберт, сравнили поведение крыс-матерей и «холостячек». В ходе эксперимента изучались способности к обучению и память и выяснилось, что по обоим параметрам лидируют крысы с потомством. Более того, преимущества в обучении и памяти сохранялись на протяжении многих лет крысиной зрелости, уже после того, как они заканчивали размножаться. Когда исследователи опубликовали эти данные в престижном журнале Nature в том же году, произошел небольшой «взрыв» – новость разошлась по другим изданиям, и один из заголовков даже смело утверждал: «Материнство делает женщин умнее».

Продолжая копать, я обнаружила, что Кинсли и Ламберт не одиноки в восприятии материнского мозга как преображенного и даже «улучшенного». Со временем мне удалось взять интервью у нескольких дюжин ученых в Соединенных Штатах и за пределами страны. Многие из них делились со мной настолько убедительными данными, что мы могли бы навсегда уничтожить клеймо «материнство головного мозга». Я ощущала растущее волнение, осознавая, что они стоят в авангарде нового знания, столь же динамичного и масштабного, как изучение межполовых различий, имевшее место в прошлом десятилетии.

В противовес традиционным исследованиям, в центре внимания которых находился ребенок, современные ученые прежде всего изучали родителей. Все вращается вокруг одной ключевой идеи: в результате динамического взаимодействия любви, генов, гормонов и практики, в процессе рождения и воспитания детей женский мозг претерпевает измеримые и, вероятно, долгосрочные изменения. Эта трансформация сопоставима по масштабу с пубертатным периодом и менопаузой, хотя в прошлом так не считалось. В переходе к материнству особенно трогает тот факт, что, в отличие от полового созревания и менопаузы, этот переход происходит не сам по себе, а является частью длительных отношений и зарождается в жарчайшем из горнил, если говорить о человеческих отношениях в принципе. Для двух умов, непосредственно вовлеченных в процесс, и всех прочих жизней, с которыми так или иначе соприкоснутся эти двое, последствия будут глубокими и сложными.

Мы привыкли слышать, что материнство – это время, когда «все меняется». Но идея, что материнство определенным конкретным образом влияет на мозг, казалась мне странной и чудесной. В феврале 2003-го я опубликовала тематическую статью, основанную на моих предварительных исследованиях, в журнале Working Mother. Я описала, как феномен «материнства головного мозга» может становиться частью современного социального эксперимента, в котором женщины пытаются усидеть разом на двух стульях. Я перечислила хорошо известные трудности, возникающие у молодых мам, и менее обсуждаемые преимущества. Реакция читателей убедила меня, что я попала в яблочко. «Спасибо! – писала мне работающая мать. – Ваша статья помогла мне унять тревогу… Хотя порой я отправляю платежи по кредитной карте на неправильный адрес, я могу в одну секунду отчитываться клиенту о результатах теста, а в другую тут же вспомнить, где моя дочь забыла фиолетовую туфлю куклы Барби». Также я обнаружила, что каждый раз, когда я озвучиваю фразу «что делает материнство с мозгом», тема вызывает огромный интерес и жаркие споры. Заподозрив, что лишь поскребла по поверхности новой, не изложенной прежде научной истории, я решила написать эту книгу.