Мама, я Великан - [26]

– Полная задница, – Василий Палыч продолжает, сжав указательными пальцами виски. – У нас не готов номер. Не продумана программа. Мы размазали великанскую статью. К чему готовиться, ещё толком не понятно. Сценария нет, полного списка гостей тоже. Прошлый тираж уже раскуплен, новый не готов, нам нечего даже дать покрутить в руки гостям.

– Почему вы не спали? – спрашиваю, всматриваясь в красные глаза Василий Палыча.

– Честно? – у него вырывается нервный смешок. – Я ночевал здесь и переписывал статью за этого дегенерата Ефима.

– Зачем? – я перестаю что–либо понимать. – Почему не заставили его самого? Или мне её не отправили? – С каждой секундой главред выглядит всё более болезненным и опустошенным. Моя обида из-за прошлого разговора исчезает без следа. Невозможно обижаться на обессиленного человека.

– Хотел сам быстренько отредактировать, но завис на первом же абзаце. Сидел и думал – как школьник над учебником, – Василий Палыч грустно улыбается. – Ия, я теряю навык. Недавно я десяток таких статей за вечер правил, а сейчас – сижу над одной всю ночь.

– Не говорите ерунды! У вас просто стресс, столько всего навалилось!

– Да какой стресс! Они пишут левой пяткой! Я чувствую, знаешь же! – он кивает в сторону окна, через которое видно работу офиса. – Они больше не хотят быть лучшими! Они разлюбили свой талант! Их не мотивируют ни награды, ни деньги, ни уважение! Но самое главное… – главред вздыхает. – Твои коллеги больше не уважают меня. Не выполняют мои задания. Не видят во мне ориентир!

«Не может быть»: проскальзывает в уме.

Но тут же мне вспоминаются неприятные ухмылки, которые появляются, стоит Василий Палычу уйти в свой кабинет. Замечания, которые отпускают ребята в адрес его манеры руководства. Сидение на столе, веселье и разговоры по мобильному – как только он уезжает из офиса.

– Я старею, Ия. Мой коллектив больше меня не любит, – вздыхает главред. – Головной офис дал понять, что если мы обделаемся на собственном празднике – попрут меня, а следом и всю команду. Журнал продадут или расформируют. Холдинг ценит Белочерное только как дополнительный показатель успеха – нет успеха, нет нас.

– Дело не в любви, – сердито говорю я, встаю с кресла и включаю кофемашину. – Вы относитесь к нам, как к родным детям. – Взяв чистую чашку, ставлю её в поддон. – Ругаете, хвалите, премируете – но всегда по-отечески. Все ребята знают, что увольнение – просто инструмент угроз, что ваш ор – просто эмоция, – я говорю резко, со злостью на коллег.

– Но раньше это работало… – грустно говорит Василий Палыч под гудение кофемашины.

– Родительская любовь часто остается не отблагодаренной. – Кофе готов и я ставлю чашку на стол перед Василий Палычем. – Но вы-то не так просты, как кажется.

– Ты о чём? – он с вопросом смотрит на меня.

– Вы не теряете хватку! Вы не стареете! Вы всегда со всем справляетесь! – чеканю я.

– Да?.. – главред подаётся вперёд.

– Да! А ещё вы не пишете статьи за сотрудников, пьёте кофе и ходите в свежих рубашках! Вы главный! Равняются только на вас!

– Да?.. – снова переспрашивает он.

– Конечно! Если вы устали – отдохните! Если все достало – развейтесь! А потом в бой с новыми силами!

Приподняв подбородок, Василий Палыч расправляет плечи и становится похожим на сытого моржа.

Это его обычное состояние, которое пошатнулось под весом задач. Но ничего, мы – команда. Крепкая, как мужское рукопожатие – ко-ман-да! Мы с Василий Палычем точно в одной лодке и не сдадим позиций, мы настоящая «команда», а остальные «коллеги» пусть решают сами. Я не дам ему хандрить. И приложу все усилия, чтобы голова не оставила моего начальника без любимого детища.

– Так, так… – бубнит Василий Палыч, пододвигая к себе чашку. – Пью кофе, хожу в свежем, я главный… – Эх! – его лицо озаряет улыбка. – Точно ты подметила. Это же мои принципы!

Глава 31 Демоны

Мама много говорила со мной о будущем, которое представляла в самых светлых и добрых тонах. Она так искреннее верила, что всё меняется в лучшую сторону, так нежно старалась усмирить мои истерики и срывы, что становилось жаль её.

Бедная дура.

Несколько раз мы ходили к психиатру, потом сдавали анализы, потом ездили на неделю в санаторий, где меня купали в травах и пичкали успокоительными… Стало понятно – демонов нужно держать подальше от маминых глаз, ведь пока она таскает меня по врачам, план откладывается.

Врачи называли демонов навязчивыми мыслями, говорили, что это не по-настоящему, предлагали собирать пазлы и ходить в бассейн.

Тупицы.

После санатория «друг» какое-то время не приходил к нам, только звонил маме вечерами и долго о чём-то рассказывал. Потом он снова начал появляться и, помимо стандартного набора – торт, вино, водка, – приносить маме цветы, а мне сладости из супермаркета. Мне удавалось изображать радость, а мама искренне любила его общество. Со временем друг вёл себя всё свободнее и больше говорил о покупке дома.

Мне была ясна ценность его доверия, и пришло умение даже в моменты злости сохранять беззаботный вид. Это было самым правильным решением – мама заметно успокоилась насчёт меня.

Пожалуй, взглянув на нас со стороны, можно было только порадоваться – идеальная семья без единого изъяна. Как из рекламы йогурта.