Мама мыла раму - [54]
* * *
От Адровой муж ушел к молодой. Теперь вся ядом изойдет. А что? Мужика ее понять можно: кому ж с такой змеей жить понравится. А Татьяну все равно жалко. Нормальная она баба, хоть и злая, конечно. Сколько лет уж с ней вместе работаем, привыкла.
Сволочи они все-таки, сволочи. Я так считаю: один раз женился, детей сделал, и все. Больше никаких. Таблетки там или вообще перевязать, на хрен. А то хорошо устроились: с женой жизнь прожили, попользовались, она постарела – не красивая, не стройная, так – обыкновенная женщина за пятьдесят. И давай – к молодой пристраиваемся.
Я понимаю – вдовец, как Петя. Жены нет – люби, сколько хочешь. А то нате: вторая молодость – новая семья.
Вообще никто не нужен! И не уйдет, и не обидит. Жизнь вот только проходит: год-другой – и старуха. Вот только Евин юбилей отметили, как май уже. Лето скоро.
Антонина Ивановна после примирения с Евой стала задумываться о жизни чаще, чем обычно. Ход ее мыслей поражал своей прихотливостью. Сначала она корила себя за то, что всю душу вложила в дочь, обделив сына. Поставив перед собой цель – воссоединить всех Самохваловых, – Антонина выбрала, как ей казалось, наиболее логичный путь, уверовав, что путь к сердцу сына лежит через заботу о внучке.
Антонина Ивановна примеряла на себя роль бабушки. Для этого велась предварительная работа, целиком и полностью состоящая из телефонных переговоров.
– Боря, – печально произносила Самохвалова. – Как у тебя дела, сынок?
Боря на том конце провода пугался и закрывал нижнюю часть трубки рукой, чтобы на вопросительный взгляд жены прошипеть: «Ма-а-ама».
Невестка Нина подпрыгивала от любопытства и периодически прикладывала свое ухо к трубке, из которой доносилось: «Не звонишь чего-то», «Мог бы узнать, как у нас с Катькой дела», «Или обидела чем?», «Что бы папа сказал, узнай он…»
Боря, как две капли воды похожий на отца, с ранними залысинами и уродливыми очками с толстыми линзами, слушал мать, изнемогая, а потом говорил:
– А ты чего хотела-то?
Антонина вздыхала и приглашала в гости, «да ну, в какие гости, ДОМОЙ». Подслушивающая Ниночка отрицательно мотала головой так старательно, что со стороны напоминала китайского болванчика на сквозняке: «Без меня!»
– Не знаю, ма-а-м, – юлил Боря. – Работы много – в выходные хотим отоспаться.
– Ты много работаешь, – сокрушалась Антонина Ивановна. – А тебе вредно. У тебя плохое зрение.
– У меня не только плохое зрение, – раздражался Боря, – но еще пятилетняя дочь и жена на окладе воспитателя.
– Ты сам их выбрал.
– А я что, должен был выбрать тебя? – взвивался Боря.
– Я этого не говорила.
– Ты это подразумевала!
– Неправда! – сопротивлялась Самохвалова, призывая себя к благоразумию.
– Нет, правда! – орал Боря. – Ты всю жизнь прожила ради себя! Ты даже Катьку родила ради себя, чтоб в старости не скучно было!
– Не смей так со мной разговаривать! – взрывалась Антонина и напоминала о сумме постоянно возрастающего долга.
– Не надо меня попрекать своими подачками. Заработаю – верну.
«Как же! – подумала Антонина, осуществляя в голове строгую калькуляцию. – Вернешь!»
– Верну! – словно читал материнские мысли сын.
– Не надо, сынок, – завершала разговор Антонина Ивановна и медленно, с удовлетворением, опускала трубку на рычаг.
В общем, план провалился. Но Самохваловы так быстро не сдаются. Утром Самохвалова звонила Главной Подруге Семьи и пафосно заявляла, что ее гложет чувство вины.
Ева обещала подумать и не торопилась успокаивать подругу: нотариус Шенкель не любила случайных слов, не подкрепленных четкими аргументами.
Тогда Антонина шла на работу и просила совета у брошенной Адровой, но та ни о чем, кроме подонка-мужа, говорить не могла.
– Разве это проблема, Тоня? – останавливалась Татьяна Александровна у входа в преподавательскую. – Ты послушай меня…
Выслушав Адрову, Самохвалова легко соглашалась, что ее проблема с сыном – это не проблема, а так, цветочки. Но эти цветочки не давали ей спокойно жить. Даже курсанты из Никарагуа замечали, что их «Антяниня Иванявня грустный», и ласково заглядывали русскому учителю в глаза.
– Все хорошо, – успокаивала Антонина своих «никарагуяточек» и продолжала монотонно диктовать текст: – «Родина – это твои мать, отец, брат и сестра…»
– Барат? – переспрашивал курсант Аргуэйо, всем своим видом выражая полную заинтересованность.
– Не «барат», а «брат», курсант Аргуэйо, – поправляла Самохвалова и строго смотрела в глаза смуглому латиноамериканцу.
– Что ты с ними носишься?! – злобствовала Татьяна Александровна.
– Они мне как дети, – объясняла Антонина, и выражение ее лица становилось мягче.
– Тебе своих мало? – ехидно интересовалась Адрова. – С сыном сначала разберись, а потом в своем пионерском отряде порядок наводи.
Самохвалова замыкалась и пряталась за шкаф, якобы выпить чаю. Вина усиливалась. Вечером Антонина Ивановна уже не находила себе места и дергала всех, кто имел неосторожность попасться ей на глаза.
Первой оказалась тетя Шура, как всегда торопящаяся то ли в комбинат, то ли из комбината.
– Санечка, – остановила ее Самохвалова. – Ты бы зашла.
– Не могу, Тонь, гости.
– Сань, какие гости? Сегодня понедельник.
Все девочки верят в Прекрасного Принца. Потом они вырастают и понимают, что принцы бывают только в сказках. Но Василиса, которую жестокие одноклассники дразнили Периной, точно знала, что принцы существуют. Ее, во всяком случае, Принц ждет и непременно дождется, ведь он обещал, что, когда она вырастет, он обязательно ее найдет и женится на ней. У этого Принца не было белого коня, белого плаща и прочих атрибутов сказочного героя. Но парень в спортивной майке был таким обаятельным и говорил так уверенно, что Василиса ему поверила.Шли годы.
Дуся Ваховская была рождена для того, чтобы стать самой верной на свете женой и самой заботливой матерью.Но – увы! – в стране, где на девять девчонок, по статистике, восемь ребят, каждая девятая женщина остается одинокой. Дуся как раз была из тех, кому не повезло.Но был у Дуси дар, который дается далеко не всем, – умение отдавать.Семейство Селеверовых, к которым Дуся прикипела своей детской, наивной душой, все время указывало ей на ее место: «Каждый сверчок знай свой шесток».Они думали, что живут со сверчком, а на самом деле рядом с ними жил человек, с которым никто не сравнится.
Люся из тех, о ком одни с презрением говорят «дура», а другие с благоговением – «святая». Вторых, конечно, меньше.На самом деле Люся – ангел. В смысле – ангельского терпения и кротости человек. А еще она – врач от бога, а эта профессия, как известно, предполагает гуманное отношение к людям. Люсиным терпением, кротостью и гуманизмом пользуются все – пациенты, муж и дети, друзья, друзья друзей и просто случайные знакомые. Те, кто любит ее по-настоящему, понимают: расточительно алмазом резать стекло, если его можно огранить и любоваться.
Если отношения отцов и детей складываются по-разному, кому как повезет, то отношения бабушек с внуками всегда теплые и трогательные. Задумайтесь – самые дорогие сердцу воспоминания детства у каждого из нас связаны с бабушкой.Татьяна Булатова рассказывает о разных бабушках: среди ее героинь есть и старушки в платочках, и утонченные дамы, и бабушки-модницы с ярким макияжем и в немыслимых нарядах. Говорят, бабушки любят внуков, потому что те отомстят за них своим родителям. Это не так, уверяет нас автор. Для ее героинь появление внуков – шанс прожить еще одну молодость и, может быть, исправить ошибки, за которые корили себя всю жизнь.
«Муж и жена – одна сатана» – гласит народная мудрость. Евгений Вильский был уверен, что проживет со своей Женькой всю жизнь – ведь и зовут их одинаково, и друзья у них общие, и дети – замечательные. Но есть еще одна мудрость: «Жизнь прожить – не поле перейти». И смысл этих слов Вильский постиг, когда понял, что не бывает только белого и только черного, только правильного и только неправильного. И половина – это необязательно одна вторая, вопреки законам математики и логики…
Женщина, любимая отцом, всегда чувствует себя красавицей и любима другими мужчинами.Георгий Одобеску обожал свою Аурику, не сомневался в ее неотразимости и готов был лично задушить каждого, кто посмел бы косо посмотреть на его Прекрасную Золотинку.Для мужа Аурика всю жизнь оставалась самой красивой и желанной женщиной, для дочерей и внучки – непререкаемым авторитетом.Счастлива семья, у которой есть ангел-хранитель. Вдвойне счастлива, если этот ангел – мать, жена и бабушка, чьи безапелляционные советы если и не сильно помогают жить, то, во всяком случае, дают надежду, что все будет хорошо.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.