Мама Лара. Беременность и роды. Все, что нужно знать будущей маме - [34]

Только у меня нет друзей вообще (я в далекой чужой стране), и мама далеко от меня, что такое поддержка, не знаю. Всегда одна, разговаривать не с кем. Только если в Интернете почитать.

У меня третья беременность, но я считаю ее второй, так как первой дочери будет 17 лет, потом 15 лет перерыв, так как слишком рано стала мамой и думала, что дети – это только проблемы и несчастья. Созрела только в 32 года, тогда и родила снова, то есть полтора года назад. Теперь новая беременность, и вот эта депрессия! Ни разу не было со мной ни дони послеродовой. Так что не подхожу я под правила – „с каждым ребенком будет легче“. Я встать не могу, заставить себя что‑то сделать, иной раз одеться и расчесаться – проблема. Не справляюсь с домашним хозяйством, нескончаемый беспорядок (в прошлом – идеалистка), ругаю себя, корю в том, что все могут, а у меня руки, видимо, не оттуда, да и голова. С ребенком надо гулять, играть, а мне жить не хочется. Срываюсь на крик. Реву постоянно. Ненавижу себя, смотреть в зеркало на себя не могу. Боюсь за ребенка, переживаю, родится ли здоровым или будет орать круглосуточно, или еще что… но не могу „начать жить и радоваться“.

Выйти отвлечься никуда не могу. Ребенка оставить не с кем, беру с собой – так у нас время истерик сейчас – в коляске больше не хотим, а пешком чешем на дорогу к машинам или в магазине все с витрин бомбить. Забираю, тащу на руках – орет и выгибается. У меня начинает болеть все и везде – от головы до поясницы. Вот и отдохнула мама, развеялась. И опять новый припадок – слезы, истерика, я никому не нужна и т. п.

Две последние беременности желанные, то есть планированные. В последнюю летала от радости, кушала, гуляла, спала. Не могла дождаться чуда. А теперь вот вою. И триместр не третий, и ребенок не первый, а накрыло с головой. И поговорить не с кем… Кому нужны мои проблемы?»

Лариса Свиридова: «Здравствуйте, Евгения!

Ваши обстоятельства жизни, даже без беременности, сами по себе могут вызвать депрессию. Чужая страна, маленький ребенок (Вы знаете, что детские психологи полуторагодоавалых детей называют «детьми-террористами», поскольку жадность, агрессивность, неаккуратность, стремление к власти – полная норма для этого возраста?), одиночество, отсутствие физической помощи – эти вещи кого угодно загонят в тупик! А тут еще и новая беременность! Причем то, что она была запланированной, – еще хуже: даже не позлиться на жестокую судьбу – ведь сама же хотела, вот и получай! А то, что с „каждым ребенком будет легче“, надеюсь, Вы не у меня прочитали, потому что я так не считаю. Самая легкая беременность в эмоциональном плане – первая. Потому для женщины ее будущее материнство – полная фантазия, а фантазия может быть очень даже прекрасной! А раз так, то зачем грустить, можно даже впасть в настоящий восторг от того, что „у нас скоро будет маленький“! А вот последующие беременности уже более осознанные, а значит, и сопровождаются большим количеством осмысливаемых тревог. Для меня конечно вопрос, почему у Вас такое странное отношение к первой беременности, как будто бы ее не было в Вашем опыте, – могу только предположить, что в раннем детстве Вашей дочерью занимались бабушки. Это так? Еще для того, чтобы понять, почему у Вас сейчас такое тяжелое состояние, нужно вспомнить о Вашем детстве. Что было с Вами в полуторагодовалом возрасте? Все эти вопросы, по‑хорошему, нужно обсуждать со своим психотерапевтом. Я вообще считаю, что в Вашем случае нужна профессиональная помощь, потому что проявления Вашей депрессии очень сильны и это может пагубно сказаться на послеродовом состоянии. Дайте прочитать это мнение своему мужу. Близким людям бывает важно узнать, что это не просто Ваши капризы, а симптомы болезни.

Пишите мне, чем могу – помогу. Хотя было бы легче, если бы Вы оказались в моем кабинете».

Евгения: «Спасибо, Лариса!

Даже не ожидала, что будет ответ.

Да, Вы во многом правы, и то, что необходима профессиональная помощь, я уже поняла. Попробую поискать, может быть, даже на курсах подготовки и т. п.

И с моей старшей тоже верно. Я ее кормила грудью до 1 г. 3 мес., а потом пошла работать, и она была с моей мамой, часто уже и с ночевкой. Но и с первых дней всегда были мама и бабушка, которые совали свой нос везде, тыкали мне, что я сама еще ребенок, ничего не знаю и не умею и т. д.

Вторую же я ни на секунду никому не доверяла, да и все равно бы не вышло, с расстоянием в 6000 км.

С моим детством я точно не знаю, но вроде бы в этом возрасте я была уже в яслях (в Советском Союзе мамочки должны же были работать). Потом, когда мне было 4 года, умер мой отец. Через несколько лет мама снова вышла замуж, и я оказалась на втором плане: у них свои проблемы. Потом ребенок, затем развод. Было не до меня, так как мой братец был болезненный, мама провела с ним 6 месяцев в больнице (за это время и потеряла мужа), я у бабушки (которая ооочень щедра на слова всех мастей, тюкала, как могла). Так я и выросла, с мечтой удрать от всех далеко-далеко, где меня никто не достанет. Удрала…

Ах, да! Дать почитать мужу – хорошая идея, только он не говорит / не читает / не понимает по‑русски. Наверное, переведу и распечатаю ему. Я и не рассказывала, что в Интернете нашла себе „помощь“, скажем так (честно, полегче уже становится, когда кто‑то со мной поговорил). Спасибо Вам».