Мама из другого мира. Делу - время, забавам - час - [2]

Утром Ричард повел меня на опушку леса, потренироваться за стенами дома, в неограниченном пространстве. И всё это для того, чтобы я попробовала воспроизвести знакомые заклинания, но с большим потоком силы, не боясь навредить кому-либо. И это было так весело! Мы хохотали до слез, когда огромное дерево махало ветвями вверх-вниз и вправо-влево, повинуясь воздушным порывам. Потом были попытки сделать щит, уплотнив вокруг себя воздух так сильно, как только у меня это получилось. Однако, больше всего времени было потрачено на уговоры Ричарда, отказывающегося кинуть в меня чем-нибудь тяжеленьким, чтобы проверить эффективность такого щита. Веточки он держал на раз, но это совершенно не то. В конце концов, я рассердилась и установила щит на ближайший куст. К моей радости, задумка сработала! Пробить щит Ричарду удалось только с хорошего замаха и булыжником.

— Для первого раза отличный результат, моя хорошая. И это неплохой способ защиты от внезапного нападения, если научишься носить такой щит постоянно. Вот что значит хорошая теоретическая подготовка! А как твой резерв?

— Вот что значит доступное для понимания разъяснение, — вернула я комплимент, — с резервом всё в порядке, еще три четверти осталось. Продолжим?

Пока возвращались домой, я делилась с Ричардом своими мечтами о нормальном обучении, с лекциями и практическими занятиями. Я мечтала замучить своего педагога вопросами, ведь ни в одном учебнике я не видела ссылки на то, что воздух состоит из разных газов. Используют ли эти свойства маги? Ответа Ричард не знал, так как ни разу не воздушник. Но тренировка в любом случае вышла замечательной — нацеловались до нарушения координации.

На вечерних посиделках замечаю, что Димка сам не свой. Ёрзает на месте, витает в облаках, думая о чем-то. Но в один момент всё меняется.

— Лиза, помнишь, я обещал сделать нам браслеты? — напряженный взгляд Димки подсказал, что разговор будет серьезным.

Конечно, я помнила. Димка под впечатлением от рассказа мастера Гевина собрался собственноручно создать для нас одинаковые украшения, раз пока нет возможности провести ритуал. Семейные браслеты, напоминающие, что ты не один в этом мире, что у тебя есть тот, кто любит и ждёт. Для меня и ребенка, оказавшихся в чужом мире это было как нельзя актуально.

Вместо браслетов на стол были выложены два кулона.

— У меня не получилось, и я подумал, что браслеты можно заменить кулонами. У нас будет своя традиция.

Я выдохнула, чувствуя, как тревога ослабила хватку.

— Какая красота, Димка! Сложно было, наверное?

Кулон был из дерева, с непривычной контрастной текстурой, в полпальца длиной. По форме похож на миниатюрное сказочное веретено. Сколько же усилий приложил мой мальчик, чтобы сделать две настолько похожие подвески? Дублировать вообще очень непросто, это я по начертанию рун знаю, а тут еще и текстура подобрана, и с лаком угадал.

— Мне помогал мастер Гевин, но он только подсказывал, — смущаясь от похвалы и моего восторженного вида, приоткрыл тайну Дима.

— Давай, иди же сюда, — поманила его поближе к себе, беря со стола одно из украшений. — Ты же знаешь, что я люблю тебя без кулонов и ритуалов, правда? Может быть, я плохо это показываю, но это просто потому, что я не умею по-другому. Я не знаю, как это — быть кому-то мамой, потому что я никогда ею не была. Но ты самый важный, самый родной человечек в моей жизни и ничто, слышишь, ничто на свете того не изменит.

Я осторожно пристраиваю на его шею кулон, после сжимая ребенка в крепких объятиях.

— И я тебя люблю, Лиза. Очень-очень сильно. И ты сделала для меня больше, чем моя родная мама.

Через секунду хлюпающий носом Димка разжимает объятия, чтобы вытереть тот самый нос и повесить мне на шею второе украшение.

— Мастер Гевин говорит, что не кровь определяет семейные узы, а то, что ты чувствуешь сердцем. А дядя Флин сказал, что почувствовал родство наших душ сразу, и ритуала никакого не надо. И неважно, что мы не родные друг другу, потому что мы родные… в смысле родные не по крови… то есть я хотел сказать…

— Я всё поняла, Дима, — заявляю со всей серьезностью, а после улыбаюсь и переключаюсь на шутливые интонации, — а теперь я хочу ещё обнимашек!

Пожалуй, впервые за долгое время я перестала ощущать вину перед Димкой. Вместо этого меня переполняла благодарность к таким замечательным мужчинам, как Гевин и Флин, что смогли подобрать правильные слова и ключик к детскому сердцу.

Через оговоренные два дня, что были потрачены на подготовку к предстоящему экзаменированию, я стояла напротив Академии. Альма — Матер Эмилии производила сильное впечатление. Классический замок, торжественность которого нарушали снующие туда-сюда студенты в разноцветных мантиях. В ожидании, когда соберется малый круг магистров, дабы проэкзаменовать меня на предмет владения своим источником и выдать мне заключение о том, что я больше не опасна и могу считаться магом первой ступени обучения, мы с братом прогуливались по парковой территории Академии. Как нам сообщили, прибыли слишком рано, хотя я была иного мнения, считая, что мою выдержку брали на слабо, предлагая подождать еще и еще. Обычная ли это практика или это я пользуюсь особенным вниманием, я не знала, а Флин молчал. Ну, раз так нужно, значит, подождем. В конце-то концов, этот экзамен важен не магистрам, а мне.