Мама для наследника - [13]

— Столько же времени было, девять месяцев почти, и до сих пор ничего не придумал? — удивилась я.

— Там ситуация такая непростая складывалась, напряженная, я бы сказал. Наверное, повелитель боялся спугнуть сам факт рождения сына, — попытался оправдать своего правителя Кьяж.

— А Златокрылые они почему? — Ни крыльев, ни нимба у величества не наблюдалось. И был он брюнетом, что также не вызывало нужных ассоциаций.

— Просто на их гербе златокрылая птица изображена. А откуда точно название пошло, доподлинно никто не знает, легенд много, но на правду ни одна из них не похожа. Ладно, — мужчина закрыл свои записи и повернулся ко мне: — А вас, Даяна, ничего не беспокоит в плане здоровья? Пока я здесь, мог бы осмотреть.

— Да нет, только вот кровь до сих пор идет. — Говорить о таком с мужчиной как-то неловко, пусть он и врач.

— Какое-то время еще будет, это нормально. Вот если за месяц не пройдет, тогда будем смотреть. Что-то еще?

— Кьяж, может, вы знаете, чем тут вообще пользуются женщины в такие дни? А то использовать всякие тряпочки я не привыкла. И сейчас неудобно, и на будущее буду знать, — все-таки спросила я, так как поговорить об этом мне больше не с кем.

— Ну, на будущее, думаю, вам это и не пригодится. Вряд ли цикл возобновится. Сейчас можете использовать специальные губки, я вам передам побольше, но если закончатся — обращайтесь, еще выдам, — улыбнулся целитель, пока я недоуменно хлопала глазами.

— А почему цикл не возобновится? Вроде через какое-то время после родов должен снова начаться. — Я вспоминала все свои скудные знания по этой теме и не могла припомнить ничего подобного. До климакса мне еще далековато.

— Вам не сказали? — удивился мужчина. — Странно.

— Что не сказали? Объясните, пожалуйста.

— Я думал, что, когда вы обсуждали все условия жизни во дворце, повелитель известил, что этот ребенок остается у него, но других вы иметь уже не сможете. Древняя кровь выжигает все остальное, забирает слишком много сил. Одна женщина может иметь лишь одного ребенка от представителя древней крови, поэтому некоторые рожают первого от кого-то другого. Но принцессы — товар штучный и слишком дорогой, чтобы рисковать ими при родах, да еще и позволять рожать не пойми от кого. Поэтому других детей у вас нет и не будет, — резюмировал Кьяж.

— Но у повелителя ведь был брат! — ухватилась за соломинку я.

— У них разные матери, — терпеливо и спокойно сказал целитель. — Примите это, Даяна, тут уж ничего не поделаешь. Ни чары, ни боги, ни тем более скромные целители не в силах изменить данный факт.

— И что же мне теперь делать? — Из-под ног будто выбили опору. Я, конечно, не планировала пока детей. Но надеялась, раз этого малыша у меня точно заберут, то когда-нибудь появится другой. И к такому повороту оказалась совсем не готова. Все-таки, как любая нормальная женщина, детей в будущем я хотела.

— Кто-то уходит в монастырь, кто-то занимается рукоделием, благотворительностью. Всегда можно найти, чему себя посвятить, — пожал плечами мужчина. — К тому же нужно узнать, возможно, по договору повелитель после родов может или даже обязан вернуть принцессу через какое-то время.

— Отлично. — Я поймала участливый взгляд целителя и постаралась взять себя в руки. Он-то ни в чем не виноват. — Спасибо, Кьяж, я жду от вас губки.

— Не расстраивайтесь. — Он ободряюще улыбнулся. — Много женщин в принципе не способны иметь детей, а вы хотя бы знаете, что один ребенок у вас есть.

— Да, это, безусловно, утешает, — горько сказала я.

Кьяж только вздохнул и, попрощавшись со мной, еще раз пожелал не расстраиваться и открыл дверь. Как его не смели вбежавшие тетки, не понимаю. Комплекцией каждая превосходила невысокого щуплого мужчину. Судя по их взглядам и поведению, слух о моем новом статусе жрицы до них дошел. Они тут же начали хлопотать над малюткой: вытащили спокойно спящего в кроватке ребенка, разбудили, якобы для проверки пеленок, поохали, что малыша надо искупать и переодеть, хотя я ясно видела, что пеленки чистые, как и ребенок. Короче, делали все, лишь бы я находилась подальше и даже не пробовала подходить.

Я вышла и направилась к себе, не став принимать эту сцену близко к сердцу. Во-первых, забота, в том числе о безопасности наследника, их прямая обязанность, а во мне теперь видят угрозу. Во-вторых, так, скорее всего, теперь будет всегда. Если раньше женщины пусть и не проявляли особой радости при виде меня, но и не гнали от кроватки, давали подержать маленького на руках, то сейчас и этого не станет. Не драться же мне с ними, честное слово. Еще, чего доброго, подумают, что буйная, и нажалуются кому-нибудь. Например, повелителю.

Я зашла в комнату и без сил упала на кровать, притянув к себе подушку и закусив ее край.

«Не плакать. Я сильная. Я все смогу. Все ерунда, главное — выжить», — твердила я себе. Но слезы все равно бежали по щекам. Сколько можно-то? Ну почему все настолько плохо? Где хоть что-то хорошее? Неужели осталось в моей прошлой жизни?

А еще я прекрасно понимала, что уже сейчас привязалась к ребенку и, чтобы там ни произошло, воспринимаю его как своего. И не хочу его никому отдавать. Была бы моя воля — разогнала бы всех нянек и занималась им сама. Хотя бы время с пользой проводила. Да только мне никто не даст этого сделать. А что будет через год, который, конечно, еще нужно пережить? Что будет со мной? И как мне оставить малыша, если я знаю, что больше родить не смогу?