Малыш - [6]
Малыш боится микробов. Он начал повязывать рот марлевой маской, на японский манер.
Конечно, мы тоже бросали курить. Все пробуют бросить, верно?
А вас дым беспокоит? Как-то раньше в голову не приходило, мы думали, раз у вас тут повсюду пепельницы...
Хорошо.
Может, он боится, вдруг мы умрем, пока он ещё не вырос.
Все доживали до почтенного возраста, и по отцовской линии, и по материнской. Но с Малышом про долгожительство говорить нельзя. Стоит заикнуться, и он приходит в ярость. Видно, это ему только напоминает о смерти.
Ясно, знает. Все даты. Он нарисовал родословное древо и повесил у себя над кроватью, рядом с конфедератским флагом. Вы не поверите, какие вопросы он задает.
Представляете, вдруг спрашивает, может, мы - двоюродные брат и сестра.
Мы ему сказали, хорошенького понемножку. Постарались все обратить в шутку. И он явно был разочарован.
Лучше всего, когда просто его обнимешь. Не всегда найдешься, что ему ответить, чувствуешь свою несостоятельность. А когда он прямо показывает, что мы нужны, это большая радость.
Хоть бы он почаще смеялся. Он чудесно смеется.
Малыш любит шпинат. И бараньи котлеты. Это два его любимых блюда. Когда хочешь посадить его на высокий стульчик, надо сказать: Ты - Малыш Баранья Котлетка, иначе он не дается.
Зубы у Малыша растут вкривь и вкось. Акушерка говорила, у него от рожденья ненормально высокое нёбо.
Нет, но из-за этого все неприятности с аденоидами. Нам так сразу и предсказывали.
И синеватое пятно на пояснице, называется "монгольская метка". Очень странно. У нас в роду восточной крови ни капли нет, это точно. Акушерка сказала, у детей белой расы это большая редкость.
А вы когда-нибудь слыхали про монгольскую метку?
По крайней мере до того времени. Пока не возмужал, вечно бегал по всему дому нагишом. Мы сперва намекали, а он все свое, ну мы и перестали говорить. Мы же не хотели, чтоб он почувствовал, будто нам...
Совершенно нормально.
В пятнадцать. Нет, неверно. В четырнадцать с половиной.
Ну, так мы предполагаем. Естественно, мы его с тех пор голым не видели.
Да, одеваться он любит. Пожалуй, даже слишком занят своей наружностью. Может битый час раздумывать, в какой рубашке пойти утром в школу - с Mr.Natural или с Конаном Варваром.
Иногда он часами лежит в горячей ванне. Мы ведь не вмешиваемся, даем ему полную свободу.
Все время чувствуем, Малыш от нас что-то скрывает. Стыдится. Особенно своего увлечения преподавателем журналистики, мистером Бергом.
Малыш - редактор школьной газеты в старших классах. Он и в средних классах был редактором.
Конечно, в каком-то смысле это естественно. Можете нам не объяснять. Но все-таки, поймите, нас это несколько пугало. Просто мы хотели уберечь его от тяжелых переживаний. Мы видели, что с ним творилось, когда Берг не похвалил одну его передовую статью. Малыш чуть не плакал, несколько дней ходил как в воду опущенный.
Нет, если бы он и оказался такой, мы не против. Одно мы твердо усвоили, доктор. Так ли, эдак ли человек живет, был бы счастлив, вот что главное.
Нет, когда Малыш женится, мы все-таки вздохнем с облегчением. Откровенно вам говорим.
Мы тоже не сторонники ранних браков. Молодые люди должны сперва найти свое место в жизни.
Ее отец - инженер, служит в фирме Локхид. Надо будет вам рассказать про нее. Сегодня уже поздно начинать.
Суббота Если мы что-то у вас забыли, это ведь значит, в прошлый раз не хотелось кончать разговор и уходить, правда?
Похоже, сломалась.
Нет, вот тут, поглядите.
Ничего, невелика важность. Дома есть другая.
Может быть, нам удвоить сеансы. Мы бы оба приходили в тот же день. Один с утра, другой во вторую половину.
Естественно. Но начиная с понедельника?
Ну, что-то лучше не становится.
Нет, не хуже.
Нет. С чего бы нам унывать, доктор?
Мы по натуре вовсе не из нытиков. Просто стараемся смотреть на вещи трезво.
Знаете, когда входишь в группу, становишься все-таки уверенней в себе. Пожалуй, мы были слишком доверчивы.
Лори умер.
Утка. Помните? Мы вам говорили.
На задворках. При свечке.
Не очень. Даже удивительно. Когда Малыш узнал, что Джорджа Вашингтона давно нет в живых, он и то плакал, так уж во всяком случае, мы думали, он станет плакать из-за Лори.
Мы предложили ему подарить новую утку, а он сказал - лучше змею. В четверг он с одним приятелем ездил после школы в Калвер-сити, там в какой-то лавке продают змей. Он хочет, чтобы мы с ним туда съездили, но мы не едем. Баловать его, ни в чем не отказывать - это ведь делу не поможет, правда, доктор?
Рыбки, черепахи, попугай. Нет, сперва был попугай, а потом черепахи. Они издохли. Малыш забывал их кормить. А потом цыплята и две утки.
Странно, что Малыш теперь полюбил змей. Раньше, когда у нас был дом на Доухени-хилл, он ужасно боялся - вдруг его ужалит гремучая змея.
Еще он боится полицейских. С трех лет начал бояться.
Мы притворяемся, будто не замечаем, что у него в комнате пахнет марихуаной. А он притворяется, будто не знает, что мы притворяемся, будто не замечаем.
Конечно, окна открыты.
Похоже, он покупает уйму порнографических книжек и всяких брошюр по части секса. Кажется, мог бы уже получать достаточно сведений в школе.
«Смотрим на чужие страдания» (2003) – последняя из опубликованных при жизни книг Сьюзен Сонтаг. В ней критик обращается к своей нашумевшей работе «О фотографии» (1977), дописывая, почти тридцать лет спустя, своего рода послесловие к размышлениям о природе фотографического изображения. На этот раз в центре внимания – военная фотография, документальные и постановочные снимки чужих страданий, их смысл и назначение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Размышления о фотографии, о ее природе и специфических культурных функциях.Книга С. Сонтаг «О фотографии» полностью выходит в издательстве «Ad Marginem».
«Заново рожденная» – первый том дневников и записных книжек главной нью-йоркской интеллектуалки последней четверти ХХ века. История становления личности (16-летняя Сонтаг «с улицы» напросилась на встречу с Томасом Манном и провела с ним в разговорах целый день в его особняке в Санта-Монике), открытие в себе необычной сексуальности (очень откровенные описания лесбо-вечеринок в 1940-х в Сан-Франциско) – все вместе производит впечатление какого-то странного и завораживающего откровения.«Перед нами дневник, в котором искусство воспринимается как вопрос жизни и смерти, где ирония считается пороком, а не добродетелью, а серьезность – величайшим из благ.
В центре последнего романа выдающейся американской писательницы Сьюзен Зонтаг «В Америке» — судьба актрисы Хелены Моджеевской, покорившей континенты и ставшей одной из первых театральных звезд мировой величины. «В Америке» — книга уникальная по замыслу и размаху, тонкости прорисовки психологических портретов, это исторический роман и история человеческих страстей. Но превыше прочего эта книга — об актерах и театре, где сценой стали Европа и Америка. Впервые на русском языке.
Перед вами собрание эссе Сьюзен Сонтаг, сделавшее ее знаменитой. Сонтаг была едва ли не первой, кто поставил вопрос об отсутствии непроходимой стены между «высокой» и «низкой» культурой, а вошедшие в сборник «Заметки о кэмпе» и эссе «О стиле» сформировали целую эпоху в истории критической мысли ХХ века. Книга «Против интерпретации», впервые опубликованная в 1966 году, до сих пор остается одним из самых впечатляющих примеров картографии культурного пространства минувшего столетия.