Малыш - [4]

Хочется встретить что-то близкое, человеческое - разум или хотя бы подобие разума. И - ничего не встречаешь. Ничего!

Не глянув больше на камень, Егоров повернул к Серповидному хребту и начал набирать темп. Прыжок, еще прыжок. По-прежнему мельтешат под ногами блестки вулканического стекла... Странно, - почему разочарование?.. - пытается разобраться в своих чувствах Егоров. Малыш. Малыш... - повторяет он. Все дело в названии. Черные Горы - это черные, ничто здесь не привлечет, не взволнует. А вот Малыш... Кто-то любит детей и даже в камне рассмотрел что-то от мальчика. Егоров вспомнил своих Володьку и Костю. Как они хотят на Луну!.. Не слишком ли быстро я, - стекло помутнело... Егоров замедлил бег. Прыжок... Косо поставил ногу. Надо быть осторожнее... Вдруг невыразимо яркая вспышка пламени ударила Егорову в спину, швырнула на камни. Нет, это он споткнулся, упал, мгновенно отмечая, что в пламени, возникшем за ним, смешаны все оттенки от фиолетового до рубиново-красного. Метеорит, мелькнуло у него в голове, атомный взрыв!.. Мгновенно озарились впереди скалы Серповидного хребта, но не заревом, не морем огня, к удивлению Егорова, а ярким кружком пальцем прожектора. Это не метеорит, понял Егоров, не атомный взрыв, - это луч!.. И - что совсем невероятное, сумасшедшее, - Егоров понял, что луч идет от Малыша!.. Сумасшедная мысль, - причем тут Малыш? Но Егоров знал, чувствовал, если уж говорить, - ощутил спиной, что луч идет от Малыша!.. Когда он встал на ноги, оглянулся, в темной вмятине на скале, как в телевизоре, гасло пламя. Но Егоров увидел - успел увидеть!.. Может, его ослепило раньше, может, ему почудилось!.. Волосы у него зашевелились на голове.

Потрясенный, он минуту стоял, надеясь увидеть чтото еще и пугаясь того, что увидел. Неужели это было?.. - спрашивал он себя. Скала горбилась, по-прежнему темная, и выемка на вершине была непроглядно темной. Егоров попятился, пугаясь этой таинственной темноты. Никогда на Луне он ничего не боялся. Видит бог - не боялся! А тут пятился перед скалой, чувствуя на спине струйки липкого пота. Боялся, сознавал, что боится, и ничего с собой не мог сделать. Повернулся и побежал к станции. Неужели это было?.. - повторял он, ускоряя прыжки. Кажется, никакая сила не заставила бы его оглянуться на Малыша. Но он вынудил себя - оглянись! Остановился и оглянулся. Пик стоял хмурый и одинокий. Что же это было? - еще раз спросил Егоров и опять устремился к станции.

Теперь он не останавливался и не оглядывался. Был занят другим: как рассказать об этом? Кому? Галину? Сергею Ивановичу? Астроном не поверит! Ничуть не поверит! Скажет - фантастика. Какая там фантастика! У Егорова до сих пор в глазах... Но если то, что он видел, правда, - это и есть фантастика! Егоров готов был схватиться за голову. Скорее бы станция!

Это он подумал чуть ли не в трех шагах от станции. "Наконец-то!" - нашарил кнопку входного шлюза. Дверь открылась и тотчас захлопнулась за ним. Егоров вздохнул, чувствуя, как воздух под напором сжимает его скафандр. "Наконец-то", опять повторил он, скинул скафандр. Стуча по ступенькам, он поднялся в аппаратную.

Вызвал через спутник базу, не замечая, что в аппаратную вошли и стали рядом Светлана и Галин - они думали, что Егоров нашел алмазы.

- Сергея Ивановича, - коротко сказал он связисту.

Тот вызвал кабинет начальника геологической службы. Сергей Иванович оказался на месте.

- Что? - спросил он, поднимая взгляд от бумаг на столе.

С минуту Егоров не отвечал, не знал, с чего начать.

- Нашел? - спросил Сергей Иванович.

Егоров сказал:

- Я не знаю, что это было...

- Что было? - не понял Сергей Иванович.

- Между станцией и Серповидным хребтом стоит одинокий камень, Малыш, - начал Егоров.

Сергей Иванович потянулся за картой, расстелил ее на столе.

- Внешне он ничем не привлекателен - одинокая скала, каких много, - продолжал Егоров.

Сергей Иванович не прерывал его.

- Сегодня я решил исследовать скалу. Обыкновенная скала...

- Повторяешься, - сказал Сергей Иванович и взглянул в лицо геолога.

- Обыкновенная, Сергей Иванович, - повторил Егоров.

- Что с тобой? - спросил Сергей Иванович.

- А теперь слушайте, - Егоров не обратил внимание на вопрос начальника. - Осмотрев скалу, я направился к Серповидному хребту.

Сергей Иванович не понимал, что хочет сказать Егоров. Тень нетерпения прошла по его лицу. Сослуживцы Егорова, слушавшие разговор, тоже ничего не понимали.

- Вдруг, - продолжал Егоров, - позади меня возникла невиданной силы вспышка. Мне показалось, что она пронзила меня насквозь. Луч ударил в горы и мгновенно погас. Но когда я обернулся к Малышу, поняв, что луч мог идти только от него, я увидел... - Егоров на секунду замолк, чтобы проглотить ком, застрявший у него в горле. - Я увидел лицо...

Сергей Иванович поднял морщины на лбу.

- Это было как в телевизоре, - говорил Егоров, - когда кончится передача и лицо диктора тускнеет и гаснет. Это было человеческое лицо, Сергей Иванович, только оно имело три глаза!..

Когда один нормальный человек говорит такие вещи другому нормальному человеку в эпоху управляемой ядерной реакции и освоения космоса, - это воспринимается всерьез. Сергей Иванович не ахнул, не усмехнулся в лицо Егорову, он ближе придвинулся к экрану так, что на голубом стекле остались одни только его глаза, и спросил: