Малыш для Томы (сборник) - [24]

В прошлом году с Борькой приключилась беда: разбил инсульт. Слава богу, они с Анечкой оказались рядом, сразу вызвали «скорую». Врачи подоспели быстро, увезли Борьку в хорошую больницу.

Нина Васильевна, конечно, помогала. Приготовить там чего, купить-принести… Но выхаживала Борьку Анечка. Она и в больницу с ним поехала, и дежурила возле него. «Утки» таскала, кормила с ложечки, ночей не спала. Нина Васильевна как-то сказала ей, чего, мол, гробишься, сама уж не девочка, а у него сын, между прочим, есть. Пусть приезжает из своей заграницы и выхаживает отца! Квартира-то, случись чего, ему достанется. Анечка ничего не ответила, только посмотрела как-то странно, вроде бы жалостливо. И на этом – всё.

Врачи сказали, нужна реабилитация, специальные занятия. А это удовольствие недешёвое. У Борьки хоть пенсия и хорошая, однако этих денег не хватило бы. И снова Анечка помогла. У неё кое-какие сбережения имелись. Может, от проданной столичной квартиры, а может, накопила. Она, хоть с придурью, а своего, по всему видать, не упустит. И к тому же бездетная: на кого ей было лишнее тратить? Вот и набивала кубышку.

Борька реабилитацию прошел, в санаторий съездил, и теперь оправился почти полностью, разве что ногу слегка приволакивал.

Суп сварился, и Нина Васильевна отключила газ. Теперь можно и в магазин сходить. К Анечке только надо забежать, спросить, пойдёт ли. Но не успела она выйти из кухни, как раздался деликатный стук в дверь. А вот и Анечка, безошибочно угадала Нина Васильевна. Наверное, только встала, лежебока! Она поспешила в прихожую, распахнула дверь и раскрыла рот от удивления, увидев не только Анечку, но и Борьку.

– Откуда это вы вместе-то? – вместо приветствия буркнула Нина Васильевна, посторонившись и пропуская их в квартиру.

– Доброе утро, Ниночка! – прощебетала Анечка, Борька тоже поздоровался и вслед за ней прошел в большую комнату. Нина Васильевна повернула ключ в замке и направилась туда же.

– Темновато у тебя, Нинуша! – в сотый раз заметил Борька, приблизился к окну и раздвинул занавески. – Так-то лучше.

– Ничего не лучше, – буркнула Нина Васильевна, – базар у меня на балконе-то.

– А ты на базар не смотри. Бери выше! Вон, солнце какое! – заливался Борька. Обычно он держался куда сдержаннее, но, видимо, был чем-то взволнован, оттого и болтал. Анечка тихо улыбалась.

– Чего нарядились-то, как на парад? – озадаченно спросила Нина Васильевна, наконец заметив, что «мушкётеры» одеты не по-домашнему. На Анечке было серо-голубое трикотажное платье, доходившее ей почти до щиколоток, на Борьке – костюм, в котором он обычно выходил в свет. – Собрались, что ли, куда?

– Собрались, – смущенно проговорил Борька и внезапно замолчал.

– Нинуша, дорогая наша, мы хотели тебе сказать… – пришла на выручку Анечка, запнулась, покраснела, как девчонка, и выпалила слегка подрагивающим голосом:

– Мы с Борей решили пожениться.

– Только что подали заявление! – Борька расплылся в счастливой улыбке, которая сделала его похожим на юношу, каким он был когда-то.

Нина Васильевна смотрела на них и не могла выговорить ни слова. Смысл сказанного дошел до неё сразу, но она отказывалась верить в происходящее. Новоявленные жених и невеста истолковали её молчание по-своему. Они переглянулась, и Анечка сбивчиво заговорила:

– Нинуша, ты, наверное, думаешь, что это очень глупо… В шестьдесят с лишним бегать по загсам – только людей смешить, но.… Мы же с Боренькой в молодости… и… Нам всё равно, кто что скажет, – в её интонации прозвучало что-то похожее на отчаянный вызов. – После Бориной болезни мы на многое взглянули по-другому. Никто не знает, сколько нам осталось! Хочется сделать то, что кажется правильным.

Она умолкла, и эстафету принял Борька. Он слегка приобнял Анечку за плечи и торжественно произнес:

– Сколько ни отпущено, это время мы хотим провести вместе.

Они стояли перед Ниной Васильевной, взбудораженные, переполненные своим запоздалым, наивным счастьем, а ей казалось, будто её предали, отвергли. Так она чувствовала себя, когда её выгнали на пенсию. И ещё раньше, когда поняла, что Борька выбрал Анечку, и с этим ничего не поделаешь. Прошло почти пятьдесят лет, и Нина Васильевна вновь оказалась третьей лишней при этой парочке.

– Что, и свадьбу будете гулять? – брякнула она скрипучим голосом, просто чтобы не молчать.

Они расхохотались, и Анечка ответила:

– А что, гулять так гулять! Нинуша, на самом деле мы просто тихонько распишемся, а после все вместе, мы с Борей и ты, посидим в ресторане. Какие уж церемонии в нашем возрасте.

– Когда? – Нина Васильевна понимала, что ведет себя странно. Надо бы показать, что она рада за них, пожелать им счастья, но слова не шли с языка. Внутри сжалась и не давала дышать тугая пружина.

– Обычно надо месяц ждать, но нам обещали в начале следующей недели «окошко» найти, – весело проговорила Анечка, – испугались, наверное, вдруг не доживут старики!

Они снова засмеялись, довольные собой.

– Что ж, раз так, поздравляю, – наконец-то сумела выдавить Нина Васильевна.

– Спасибо! – хором отозвались Анечка с Борькой.

– Ты уж извини, Нинуша, нам нужно бежать. Вечером всё обсудим, ладно, дорогая? Надо кольца купить и с рестораном определиться, – заторопилась Анечка, подошла вплотную к Нине Васильевне и крепко обняла подругу. – Остаётся всего-то несколько дней.