Малявка - [48]

— Вот только не могу понять, что это за маленькая рыбка везде нарисована — сказал Игнат.

— Я тоже обратил внимание — добавил Радж и оба вопросительно посмотрели на девушку.

— Ты помнишь, как все называли меня в школе?

— Да! Малявка!

— … Это моя подпись — они все дружно засмеялись.

Потом Игнат попросил показать подарок, раритетную машину. Ему понравилось. Он похвалил Раджа, долго пожимая ему руку. Услышав звук флейты, когда вернулись в квартиру, Индира поняла, что самое время, поговорить с отцом и задать ему вопросы.

— Папа, когда мы забирали двигатель, хозяйка сказала, что дед его привёз после сложных маминых родов. Никогда об этом не слышала? Что тогда произошло?

— Меня тогда не было рядом. Знаю только, что у роженицы было очень высокое давление, а это опасно при родах и матери, и ребёнку. У нас в стране в первую очередь спасают мать. Она осталась жива, а сына нет, родился мёртвым.

Наступила тишина. После некоторого молчания, девушка спросила:

— А где ты был?

Игнат задумался на некоторое время, потом начал говорить.

— … Мы с Машей учились в одном институте, я на третьем курсе, она на первом. Нас познакомила очень хорошая женщина, я всегда буду благодарен ей за это. Мы дружили. После института меня на два года забрали в армию в офицерском чине. Через год с небольшим, мне дали короткий отпуск, перед командировкой. Вот тогда мы поженились. Моих родных никого уже не было, тут я опять обрёл, любящую семью. Приняли как сына. После отпуска меня направили в учебку, где узнал, что командировка в Афганистан. Сначала был в замешательстве, ведь не кадровый военный, и с росписью подождал бы. Перед отправлением нам сделали прививки и, я недели две ещё провалялся в госпитале с осложнением после этой процедуры. А потом всё-таки попал в Афганистан пополнением к концу масштабной операции. Бог ничего не делает просто так. По Законам Нравственности, вооружённые силы страны используются только для поддержания обороноспособности страны и безопасности её внешних границ. Так же нельзя использовать вооружённые силы и вооружение за рубежом. Запрещено продавать вооружение за границу. Я это знал и понимал. Стал готовить свой Дух. По приезду три дня на отдых, привыкание и адаптацию к горному климату и в бой. Всегда стремился быть в молитвенном медитативном состоянии. Молился о том, чтоб Господь простил нас за всё творимое, за все беды и несчастья, которые мы несём. Молился за тех, кто не разумен и, пребывая в невежестве, отправляет солдат туда воевать. Молился о прозрении наших правителей и военачальников, чтобы не творилась тяжелая карма для людей и страны нашей. Просил Бога, чтоб он помог мне никому не нанести вред, никого не убить, потому, что это не праведно. Старался впитывать всю красоту горных пейзажей, рассветов и закатов, чтоб моя Душа не очерствела. И просил Господа, чтоб всё это скорее закончилось. Вот так я понял свой долг, попав на эту неправедную войну. В седьмом бою меня накрыло, рядом фугас рвануло, ногу раскурочило. Потом какой-то сарай с сеном, понял, что плен. Сколько времени прошло не знаю, вывезли меня в госпиталь, ногу спасли. Там один военный показывал мне фото моих родителей на открытии ГЭС Пули-Хумри II в 1962 году. Узнав, что их больше нет, выразил сочувствие. Сказал, что афганский народ умеет быть благодарным, если наша сторона согласится, меня на кого-то важного поменяют. Я очень хорошо запомнил дату, 23 марта, получив в этот день ещё одно известие. — Помолчал в раздумье, продолжив. — Мне сообщили тогда, что 21 марта у меня родился мёртвый сын, жену спасли. Я принял это, как воздаяние за то, что был на этой войне. И ещё был в замешательстве, прошло два дня, а тут, в Афганистане, присутствует эта информация. Если это правда, то сколько гнили, фальши во всей этой комбинации с военными действиями…  Обмен прошёл в июле. До сентября я находился под следствием, пока наша сторона, проверяла всё, что я написал в рапорте. Вот так благая карма родителей помогла мне.

В комнате стояла тишина. Индира села у ног отца, обняла их, положив голову ему на колени, он стал нежно гладить её. Все сидели задумчивыми. В коридоре послышалось движение, в комнату вошёл Иван. Дверь входная была не заперта. Когда он тихо вошёл, то услышал конец рассказа Игната, понимая, что не просто так. Бог Отец-Мать и Владыки всё подготовили, для его признания, ведь он просил их помощи.

— Иван! Ты! Сейчас будем обедать, — девушка хотела встать.

— Сиди внучка, не торопись, мой ангел, я хочу сделать важное заявление, можно?…  — сказал чуть сдавленным голосом, стоя у порога комнаты и, не дожидаясь одобрения, добавил. — Живым родился твой сын, Игнатушка, живым. А к твоему возвращению из плена и домой, его усыновили из дома малютки, куда я попросил его спрятать главврача роддома.

Дед замолчал, крупные слёзы катились по его щекам. Индира услышала звуки флейты. О! Кришна! Вот он, главный, последний пазл в твоей Божественной лиле. Она торопливо встала и подала деду стул к порогу.

— Садись, Иван.

— Возьми, дед — встав, подал ему чистый носовой платок Радж.

— От кого ты его спрятал, батя? — спросил, помолчав Игнат, внешне и внутренне он был спокоен. Афганистан научил его хранить сознание на Божественном уровне.