Малявка - [130]

— Мы в одно время познакомились с Верой. Она приехала в Индию с танцевальной группой своего детдома. Спонсорский подарок за победу у себя в России на фестивале «Танцы народов мира». Вдали от всех спонсор стал открыто домогаться девушку. Бросив всё, она убежала из города, спрятавшись в общине гуру, которая располагалась в деревне. Её документы остались у спонсора. Мы оба были влюблены. Когда я узнал, что был свадебный обряд, стал тайно делать всякие пакости, чтоб занять место мужа. Даже рождение Лизы меня не остановило. Джон мне доверял. И зная о каждом шаге обоих, у меня получилось их разлучить. Деньги для Веры и Лизы приходили на меня. Я часто обманывал, что это мои деньги. Те, что были отправлены, чтоб они могли сделать документы и приехать в Америку, я им вообще не отдал.

— Почему Вера умерла?

— Она ходила в город в семью полицейского, учила его детей русскому языку, этим немного подрабатывала. Это он позвонил и сообщил, что она в городе пострадала от теракта, чтоб мы приехали в больницу, её положение тяжёлое. Доктор тоже хорошо знал Веру, но узнал её только по браслетам, она часто в больнице добровольно помогала, когда было много работы. Увидев её, я был в шоке: «Получается, всё, что сделал для себя, чтоб их разлучить и быть с ней, всё было напрасно?!?!?! Сильное отчаяние охватило меня и страх. Страх наказания свыше, о котором я до этого не думал. Ей во всём признался, — он ещё больше скукожился как засохшая, апельсиновая корка, вытирая набежавшую слезу. — Она меня простила. Это слышали гуру, Лиза и медсестра. Полицейскому и доктору гуру сказал, что её документов нет. Мы с Лизой остались около Веры, а они втроём поехали в полицию. Услышав фамилию и имя, начальник участка странно заулыбался и, открыв сейф, достал Верин паспорт, по которому она въехала в Индию. Несколько лет назад русский мужчина принёс, сказав, что нашёл. Никто не спрашивал документ, поэтому про него забыли, и он завалялся в сейфе. Всем повезло, что недавно была произведена ревизия и описание содержимого сейфа. Вера этой новости не услышала. Напомнив Лизе, что главные родители отец и мать у человека — Бог, она умерла. Был сделан документ, по которому я смог вывезти девочку. Полицейские нас проводили и сами посадили на самолёт. Гуру мне поручил передать Джону, что они с Верой не одну жизнь вместе. Что она всегда была благочестивой женой. И в этой жизни опять доказала своё благочестие, покинув этот мир первой. А когда прощался с нами, сказал: «… ты кармическое оружие в руках Бога, которое помогло Вере очиститься, когда она тебя простила».

— Кармическое оружие, как ты можешь смотреть в глаза этому ребёнку спокойно? — Генри убрал трость с львиной головой назад в корзину за дверью, чтоб не было соблазна огреть Боба. — Как можно с этим жить?

— Ты прав кэп, незачем жить теперь.

— А мне гуру сказал, что в этой жизни Боб должен научиться прощать себя, — послышался ещё заспанный голос Лизы. — Что это очень трудная карма, за всё себя простить.

Степан вздрогнул, голос правнучки вывел его из раздумья. Он даже не понял, о чём речь, поскольку перечитывая бумаги, был погружён в свои воспоминания.

— Генри, ты добрый, поступи как я тебя попрошу, — потерев глаза кулачками, малышка слезла с диванчика, подошла вплотную. Видя серьёзное лицо, тот взял её на руки, чтоб она могла спокойно на него смотреть. Ладошками повернула его лицо к себе и, глядя через глаза в самую душу, она серьёзно добавила, — Мама его простила за всё. Нам через плохой поступок Боб открыл секрет. Мы узнали, что в России есть родственники. Ты ему лучше найди хорошую клинику, чтоб он не ел таблетки.

— Но…  как же наказание за..? — она нежно прикрыла его рот своей ладошкой.

— Он сам себя наказывает тяжёлой кармой.

— Лизонька, какие родственники, ведь столько времени прошло? — пролепетал растеряно Степан.

— Родные родственники…  Я же есть у тебя. Значит и у моей Настеньки, — лицо её всё засветилось от счастья, — есть семья.

Она резко спрыгнула с рук Генри и звонко смеясь, стала танцевать и запела:

— Настенька, лапушка, скоро я приеду, — сложив ладошки лодочкой, нежным взглядом смотря в них, стала приговаривать и целовать. — Настенька, моя Настенька, солнышко моё!

Серебряный колокольчик над входной дверью звонко оповестил, что прибыла трапеза. Девочка, как будто кого-то аккуратно положила на диван, прикрыла пледом. Лицо её сияло, и она всё повторяла:

— Настенька! Настенька, моя дорогая доченька. Я тебя очень люблю! Скоро со Стёпой к тебе приедем, — повернувшись к мужчинам. — Пошли тихонько, пусть она спит, моя Настенька!

Сделав какие-то движения руками над пищей сказала, что можно приступать. Степан и Генри смотрели на непривычную еду вопросительно.

— Поняла. — Рассмеялась. — Смотрите, как я делаю, и повторяйте за мной. Это вкусно, очень-очень и полезно.

Генри заметил, что она торопливо стала есть, что там в её головке?!

— Лизонька, не торопись. Жуй всё хорошо. Будет мало, мы ещё закажем.

— Рассиживаться некогда, Генри. — Она отодвинула еду. — Всё, поела. Потом доем. Ты сейчас повезёшь Боба лечиться, а я Стёпе помогу собраться, и мы поедем к Настеньке.