Малявка - [125]

— Не понимаю! Что это?

— Смешной ты. По рукам, значит хо-ро-шо или по-нят-но. — Она вздохнула. — Будем с тобой разговаривать только на русском, тогда научимся быстро понимать друг друга.

— Да! Думаю, мы найдём с тобой общий язык. По рукам!

Она стала вертеть головой по сторонам, потом плюхнулась на пол и, вздохнув:

— Стёпа, у тебя есть хоть кусочек лепёшки, я кушать хочу. — Жалобно сказала девочка.

— Пойдём на кухню, накормлю тебя.

— Ты сначала этого наручниками прицепи куда-нибудь, чтоб не смылся с документами.

— Я закрою дверь на секрет и окно, он никуда не убежит. — Степан чем-то щелкнул на двери и окне. — Пошли. Заодно позвоним моему другу.

Лиза встала, взяла его за руку, шла молча, рассматривая всё с интересом.

— Может ты, с дороги умоешься? — Степан открыл дверь в ванную.

— Пока только руки и лицо, сильно кушать хочу. — Она тщательно с мылом умылась, стала стряхивать воду с рук.

— Вот тебе полотенце, будешь вешать сюда, — достал из шкафчика, — смотри, какой красивый цветок, как ты.

— Стёпа! У тебя будет потом немного воды помыть мне всё тело?

— Да! Дорогая, садись за стол.

Он достал молоко, кукурузные хлопья, мёд, фрукты. Поставил перед девочкой очень красивую глубокую тарелку, положил ложку.

— Ты можешь немного подогреть молоко, я в общине всегда пила тёплое, из — под коровы. — Потом она стала производить движения руками над едой, что-то говоря.

Пока она ела, Степан набирал в ванну воды, чтоб девочка искупалась.

— У тебя есть чистая одежда, переодеться после купания? — Спросил он из ванной комнаты.

— Да! Целых два платья и трое трусиков, итальянцы отдали. — Она появилась перед ним, улыбаясь, стягивала платье одной рукой, другой держала чистое. — Спасибо! Немного поела. Тарелку не убирай. Искупаюсь, доем. Воды много не надо.

Без платья она оказалась очень худой, рёбрышки можно было пересчитать. Живот был надут.

— Я пойду. Вот горячий кран, вот холодный. Сделаешь себе воду нужной температуры. Большое полотенце. Шампунь, мыло, мочалка. Захочешь душ, закрой штору и нажми эту кнопку.

— Вода хорошая, — окунув ладошку, сказала она. — Что такое душ?

— Смотри, — задвинул штору и нажал кнопку, — это домашний дождик.

— Оставь дождик, — она была в восхищении. — Я чуть-чуть побуду под ним, всего разок, воду надо экономить. Потом нажму на эту кнопку, правильно?

— Да! Как вода наберётся до этой полоски, вытащишь внизу пробку.

— Дверь только прикрой, не запирай, я не люблю, — она смотрела на него с доверием.

— Хорошо, Лизонька. Если что, зови, — вышел.

Он стоял у двери и не знал, куда идти. Да! Сначала к иконе, поблагодарить! Потом позвоню Генри. С ним проще будет всё обсудить и решить. Долго у иконы не был, вдруг малышка позовёт. Спускаясь по лестнице, набрал Генри.

— Как ты, Стёпа? — раздалось в трубке. — Я немного занят.

— Всё нормально. Нужна твоя помощь. — Ответил Степан.

— Через час собирался к тебе. Жди. — Сказал Генри.

— Отправлю звуковое сообщение, сделаю тебе заказ.

Хозяин взял линейку, приоткрыв дверь в ванну, подобрал брошенные трусы и платье. Девочка под душем пела и смеялась, хлопала в ладоши, разговаривая с собой, ничего не слышала. На его счастье увидел ярлычки с размерами. Одежда была старая, поношенная, кое-где залатанная.

— «Купи пару трусиков для девочки и два платья, и размеры», — отправил.

— «Понял», — пришёл ответ.

Генри, бывший полицейский, он привык ничему не удивляться, не задавать сразу вопросы, всегда выжидал и, человек сам рассказывал. Доктор часто делал такие подарки своим маленьким пациентам. Боб у двери свернулся калачиком, повернувшись на бок, положив под голову свой туфель, спал, этим освободив беспрепятственный проход в дом. Больше от него пока ничего не требовалось. Степан вдруг понял, что ему придётся заходить в комнату внука. Нашёл ключ. Он там не был с тех пор, как тот вернулся из Индии. Сделает это с Генри. Может и про девочку, что найдут. Сердцу хотелось, чтоб всё это было правдой. Он пошёл на кухню, чтоб быть поближе к малышке. Душ не шумел, слышалась возня за дверью. Лиза вышла с полотенцем на голове, в чистой одежде и босиком. Видя не убранную линейку, поднял ногу малышки, померил и отправил голосовое сообщение: «купи домашние тапочки такого размера». На подошве было несколько шрамов. Девочку подсадил на стул.

— Смешной ты Стёпа! Я уже не маленькая. Могу сама, — придвинула тарелку. — Я доем.

Он смотрел на это чудо, глотающее, как галчонок, тихонько ущипнул под столом себя за руку. Больно! Это хорошо! Значит явь. Малышка поев, сказала, что посуду помоет сама. Увидела у окна подставку из трёх ступенек, придвинула и, включив не сильно воду  (надо экономить!), помыла тарелку и ложку. Обтёрла об платье руки.

— Всё! Я готова посмотреть твой дом, можно?

— В следующий раз, полотенцем вытирай рук, — он вздохнул.

Она спустилась, подошла, потянула за руку.

— Пошли! Я ещё никогда не была в таком доме. Покажи мне сначала на улице, где я могу писать. Очень хочется.

— Где ванная комната?

— У тебя что, бывают приступы склероза? — посмотрела с сочувствием. — Вот она.

— Открывай дверь рядом, туалетная комната, на улицу бегать не надо.