Мальтийский замок - [8]

* * *

Марк куда-то уехал рано утром, пока я еще спала, и по дому слонялся только вечно несчастный Микаэль. Я наспех накормила его завтраком и принялась эксплуатировать. Он безропотно принялся отскребать засохшие краски в моей мастерской, трусить половики и мыть окна.

После обеда приехал гнусный тип из конторы по недвижимости и, осмотрев дом, оценил его в пятьдесят тысяч. Я дралась, как раненая тигрица, доказывая, что после окончания уборки, он будет выглядеть на все сто двадцать, в конце концов, выбила таки семьдесят, и агент, вытирая пот со лба, убрался восвояси.

К вечеру, когда мы с Микаэлем еле ползали от усталости, приехал Марк. Он привез мне большой подхалимский букет, не знаю, точно по какому поводу, то ли задобрить, чтобы не обижалась за вчерашнюю вечеринку, то ли готовил к какой-то сногсшибательной новости, типа того, что Микаэль поживет у нас годок-другой… Одним словом, мне было очень приятно, а Марк ужасно удивился, увидев результаты наших с Микаэлем усилий.

– Какой замечательный дом, – восторгался он. – Может не надо продавать? Прямо жалко!

Я рассказала о визите агента и о том, с каким трудом вышибла семьдесят тысяч за это чудное жилище, а Марк сообщил, что был в «Мальтийском Замке» и что с этим доисторическим старичком они уже накропали какое-то соглашение. Радость моя была такой бурной, что мне немедленно надо было что-то делать, что бы хоть как-то приблизить осуществление мечты. Я собиралась писать огромные транспаранты с надписями: «Срочно, сию секунду продается шикарный дом!!!» и устанавливать их по-над дорогами, но мне этого не позволили. Вместо транспарантов, мы пошли убирать вековые залежи с бильярдного стола. Боже мой, сколько всего интересного и жизненно важного я там отыскала! Потом мы с Микаэлем сыграли пару партий и я, естественно, выиграла.

Когда начало темнеть, я деликатно поинтересовалась, не собирается ли он позвонить жене? Микаэль сразу же сказал, что он все понимает, знает, что он нам в тягость и немедленно уйдет, переночует где-нибудь в подворотне, а утром нам позвонит, если, конечно останется жив… Марк немедленно бросился в бой, Микаэль остался у нас ночевать, а я оказалась злобным монстром. В довершении ко всему, меня всю ночь мучили кошмары. Мне снилось, что мы, со всем своим барахлом приехали вселяться в «Мальтийский Замок», а там уже живет Микаэль со своей женой…

Глава третья: Есть счастье в жизни!

Микаэль торчал у нас еще четыре дня. Все это время он подвергался беспощадной эксплуатации, но дом просто преображался на глазах. Войдя в раж, мы уже никак не могли остановиться и принялись вылизывать дом с наружи, всячески улучшая окрестный пейзаж. Марк, поддавшись моей лихорадке, целыми днями носился по вопросам замка. Он хотел лично переговорить с хозяином, но выяснилось, что он за границей, а старикан, являясь каким-то очень дальним родственником, имеет все права на продажу дома.

Четыре раза приезжали смотреть мое жилище, и первым делом я показывала чудный вид за окном, ставший и вовсе неподражаемым. Все смотрели, всем всё нравилось, но никто ничего не покупал. Люди обещали подумать, позвонить, уходили и не звонили. Я постепенно впадала в отчаяние, а Марк утешал меня тем, что замок продавали пять лет и никак не могли продать, а я от своей берлоги хочу избавиться за неделю.

В тот день, когда я решила сказать Марку, что уйду из дома, если мне еще хотя бы час придется выносить погребально мрачный призрак Микаэля, наконец-то позвонила его жена. Я думала, что это кто-то из покупателей и так бежала к телефону, что споткнулась о кресло и едва не переломала себе все ноги.

– Алло! – тяжело задышала я в трубку, и услышала голос Дины, жены Микаэля.

– Ива, это ты?

– Я… – в моем голосе было столько разочарования, что можно было подумать, будто я совсем не рада тому, что это я.

– Мой рыцарь печального образа у вас?

– У нас, где же ему еще быть.

– Ну, вот и я так же подумала. Как он там?

– Как обычно, в состоянии глубокой скорби, – я присела на край стола и начала выводить пальцем различные письмена на полированной крышке. Наверное, это были заклинания, призывающие Дину забрать свое сокровище домой, но они не подействовали, потому что прозвучало следующее:

– Ивочка, золотце, у меня к тебе огромная просьба, пусть он еще немного побудет у вас. В конце концов, он должен решить, что он хочет от жизни: меня или свои дурацкие лопаты и старые горшки. Ему нужно подумать и самостоятельно принять решение, он должен быть мужчиной и сам позвонить мне! Хорошо, лапочка? Ты можешь понять меня, твой-то, слава богу, не такой ненормальный, но примерно с теми же загибами. Он ведь не стеснит вас, правда, козочка? Всего пару денечков, он должен созреть! Пойми, заинька, моя жизнь не выносима!

Я угрюмо смотрела в окно. Там стояла наша машина с открытым капотом, и во внутренностях железного Росинанта возились два археолога с таким же точно лицами, какие я видела у фанатиков на раскопках. Они снова что-то искали…

– Хорошо, Дина, – вздохнула я, – пусть остается.

– Спасибо, котеночек!

– Подожди, а вдруг он созреет через год или хуже того, никогда не созреет? Что прикажешь делать? Усыновить его?