Малознакомый Ленин - [3]

(письмо от 10 апреля 1910 года)[4].

Старшая сестра Ленина, Анна, жила за границей в 1897 году, почти два года (1900–1902) в Мюнхене, Дрездене, Париже, Берлине, затем приезжала в 1907 и 1911 годах. Самостоятельного заработка, во всяком случае до 1903 года, у нее не было. Переводы вроде небольшой брошюры Амичис «Школьные товарищи», напечатанной в 1898 году издательством «Посредник», не могли дать средства для ее заграничных поездок. Помощь ее мужа М. Т. Елизарова была более чем сомнительна. В течение многих лет его материальное положение было далеко не блестящим. Окончив в свое время математический факультет в Петербурге, он пробовал служить на железной дороге, потом был страховым агентом и, убедившись, что все это непрочно, решил иметь более обеспечивающую его профессию, для чего на 29-м году жизни сделался студентом Московского инженерного училища, но вследствие ареста окончить его ему не удалось. Из сказанного можно заключить, что годы пребывания Анны Ильиничны за границей могли оплачиваться лишь заимствованиями из «фамильного фонда» (о нем ниже), находившегося в руках матери[5].

Младшая сестра, Мария Ильинична, выезжала за границу пять раз (два раза с матерью). Она жила в 1897 году в Брюсселе, слушая лекции в Университете, в 1904–1905 годах в Женеве, в 1908–1909 годах в Женеве и Париже, где посещала Сорбонну. Она не имела за границей заработка, денег у Ленина, у которого жила в Женеве и Париже, не хотела брать. В 1909 году Ленин писал матери: «Я предлагал Маняше деньги, у меня деньги есть. Она не берет решительно, говорит, что ей не надо…». Как бы ни были скромны расходы этой очень симпатичной и склонной к аскетизму сестры Ленина, она не могла бы их покрывать, не прибегая к тому же «фамильному фонду».

Любопытно, что Ленин, о поездке которого за границу мать хлопотала еще в 1888 и 1889 годах (ему было тогда 18–19 лет) и не получала на то разрешения от полиции, стал настойчиво убеждать поехать за границу младшую сестру «Маняшу», когда той не было 16 лет и она еще училась в гимназии. Она часто болела, и учение ее не ладилось, и вот какие советы, плохо согласуемые с тем, что он сам всегда стремился быть лучшим, первым учеником в классе, давал ей брат в письме от 5 января 1895 года: «С твоим взглядом на гимназию и занятия — я согласиться не могу… Мне кажется, теперь дело может идти самое большее о том, чтобы кончить. А для этого вовсе не резон усиленно работать… Что за беда, если будешь получать тройки, а в виде исключения и двойки?.. Иначе расхвораешься к лету не на шутку. Если ты не можешь учить спустя рукава, — тогда лучше бросить и ехать за границу. Гимназию всегда можно будет кончить, — а поездка теперь освежит тебя, встряхнет, чтобы ты не кисла очень уж дома. Там можно поосмотреться и остаться учиться чему-нибудь более интересному, чем история Иловайского или катехизис Филарета».

Чтобы дать 16-летней девочке возможность совершить «освежающие» прогулки по Европе, нужны ведь средства. Мыслимы ли траты на это, если бы семья «жила лишь на пенсию матери»?

Побывав в 1895 году за границей и найдя, что это дело приятное, Ленин в 1897 году, находясь в ссылке в Сибири, снова внушал сестре Маняше поехать «освежиться»: «Меня вообще очень удивляет, что ты с неохотой едешь за границу. Неужели интереснее сидеть в подмосковной деревушке??»[6]

В обоих цитированных письмах — и 1895 года и 1897 года (к этому можно было бы добавить и письма 1898 года) — Ленин обходит абсолютным молчанием расходы на пребывание за границей. Это можно объяснить только его знанием, что материальные средства семьи вполне допускали такие расходы. Он даже не ставит о том вопроса. Для него все сводится к тому, хочет или не хочет его сестра ехать в Европу. «Маняша, — пишет он матери 28 августа 1898 года, — по-моему, напрасно колеблется. Полезно бы ей пожить и поучиться за границей в одной из столиц, и в Бельгии особенно бы удобно заниматься. По какой специальности хочет она слушать лекции?».

Очевидно, Крупская имела такое же представление о материальном достатке Ульяновых. Иначе было бы непонятно нижеприводимое письмо ее в Брюссель к той же Маняше. Из него ясно следует, что так как семья Ульяновых имеет средства, то Маняша, по мнению Крупской, может и не думать о хлебном занятии, о заработке.

«Ты совсем в других условиях живешь. «Хлебное занятие», не знаю? стоит ли к нему готовиться, думаю, не стоит, а если понадобятся деньги, поступить на какую-нибудь железную дорогу, по крайней мере отзвонил положенные часы и заботушки нет никакой, вольный казак, а то всякие педагогики, медицины и т. п. захватывают человека больше, чем следует. На специальную подготовку время жаль затрачивать…» (письмо от 3 сентября 1899 года).

Переходя от сестер к самому Ленину, мы с еще большей бесспорностью обнаруживаем, насколько слова А. И. Ульяновой о стесненных условиях жизни их семьи далеки от истины. Окончив университет и став помощником присяжного поверенного, Ленин в 1892 году в Самаре попробовал вести в суде некоторые гражданские дела и быстро к ним охладел. Изучение Маркса его интересовало неизмеримо больше, чем посещение судебной палаты. В Петербурге в 1893–1895 годах он занимался адвокатурой еще меньше. Над ним не капало. М. А. Сильвин в 1894 году спросил Ленина, как идет его юридическая работа. Ленин ответил: «Работы в сущности никакой нет», что за год, если не считать обязательных выступлений в суде, он не заработал даже столько, сколько стоит помощнику присяжного поверенного выборка документов… «Об адвокатской работе, — передает Сильвин, — он скоро вовсе перестал думать»