Малороссийская проза - [256]
Кончив трубку, Гаркуша с прежним равнодушием встал и сказал: «Пойдем же к пани городничихе. Веди, ты муж, дорогу должен знать. Хлопцы, за мною. (Мужу.) Войди один и объяви, что Гаркуша здесь».
Городничий (дрожа, вошел в спальню жены и робким голосом насилу проговорил). Душечка! Гаркуша здесь!..
Городничиха как ни спала крепко, но это известие и во сне поразило ее. Она мигом вскочила и вскричала: «Здесь? Наконец поймали!»
Гаркуша. Нет, голубочка, черта два меня поймают. Я сам явился. Вот и хорошо, что ты одетая спала; нам меньше забот. (Взяв ее за руку.) Сядь, голубочка, подле меня. (Посадил ее.) Пана городничего я задобрил, он не приревнует вас ко мне. Ну, поговорим же любенько. Узнала ли ты меня, пани городничиха?
Городничиха (дрожа всем телом). У… у… узнала…
Гаркуша. Теперь только узнала? а? Каково я переодеваюсь? Да не озябла ли ты, что так трясешься? Нет ли чего пока накинуть на нее; мне нужно поговорить с нею полюбовно. Подайте, нет ли чего?
Городничиха (мужу, делая ему знаки). Там Осип… знаешь? Поскорее только.
Гаркуша (смеясь). Что у тебя там за знаки?.. Неужели думаешь и теперь меня перехитрить и отделаться от меня? Тогда я сам поддался, чтоб покороче узнать тебя и увериться в молве, всюду о тебе идущей. Теперь же пришел с тобою расплатиться за все. Знай, Степанидко, что люди твои все перевязаны и не смеют застонать, не только крикнуть. И к чему бы послужил крик их? Твой двор окружен моими, и не дадут они не только человеку подойти, но и мухе подлететь. Да и близлежащие дворы наблюдаются моими же, чтоб и там не сделали никакой тревоги. Видишь ли, голубочка, что нам никто не помешает заняться своим делом? Ты плачь, вой, голоси, сколько в тебе силы есть, а я с хлопцами примусь за свое…
Городничиха. Помилуй!.. Не дай безвременно умереть!..
Гаркуша (смотря на нее равнодушно). А была в тебе жалость, сострадание, когда ты меня морила голодом, хотела допрашивать по-своему, чтоб выведать, где собранное мною богатство, чтоб им покорыстоваться? Нет же и к тебе никакого снисхождения. Однако знай, Стешка, что я твоей паскудной жизни ни за копейку не хочу. Пусть эта дрянь тебе останется. А урок тебе дам порядочный. Встань, негодная, подай сюда ключи свои. (Городничиха повиновалась.) Довбня! Возьми хозяина под руку, веди его к кладовым, отоприте замки порядком, и пусть он выдает, что есть лучшее у него. Нам дрязгов не надобно, оставляй им; а бери деньги, вещи… ты слышал, что они хранят все это в закромах между зерновым хлебом. Проси его убедительно, по-нашему, чтобы не медлил и не забывал бы, где что лежит. Иди же, пан городничий, не мешкай; не мешает тебе приговаривать твою привычную поговорку: то-то и есть. Не слушать было Евы своей, не преступать заповедей!.. Ну, а ты, Степанида, угощай нас здесь. Подавай жемчуги, брильянты, вот те, что у жидов отняла. Не должно бы этого делать, отнимать чужое грех; он хоть и жид, но также человек. Я из них сделаю лучшее употребление. (Городничиха между тем отпирает комоды, ящики, вынимает все по требованию Гаркуши и кладет перед ним. Он рассматривает некоторые и хладнокровно рассуждает:) Vanitas vanitatum![339] К чему эти драгоценности?.. Ну, теперь деньги, ассигнации. Только смотри, не забрала ли ты у жида фальшивых? Ты что-то недаром заботишься о судьбе его и посылаешь ему подаяния в острог, а меня, христианина, голодом морила. Ну, подавай еще. Неужели это все?
Городничиха. Все до последнего; не знаю, с чем останусь. Хоть присягну, что больше ничего не осталось…
Гаркуша. Какая же ты, голубочка, непамятная! А китайский ларчик где, что с золотою насечкою, в сафьянном футляре? Ты и забыла про него? Я тебе напомню. Он у тебя в постели под головными подушками. Ты всегда его на ночь там прячешь. Достань-ка, достань; не ленись.
Надобно было городничихе вынуть и самые драгоценнейшие вещи свои, и значительную сумму денег, тщательно хранимые ею в заветном ларце!..
Гаркуша (пересмотрев и уложив все по-прежнему). Ну, теперь совсем. Если что и осталось у тебя, так, верно, такая безделица, что даже и я не знаю об ней. Видишь ли, Степанида, я недаром прожил у тебя; высмотрел и разузнал все, что касается до тебя, моя голубочка! Вот же и наши управились. Все ли взято, Долбня?
Довбня. Все, батьку. Замешкались немного. Пан городничий как-то память потерял, забывал, где что лежит; но, спасибо, убедился моими напоминаниями. (Смеется.)
Гаркуша. Тяжелые вещи, кубки, чаши и все старинное уложите в карету бережно, оно, приданое моей голубочки, с фамильными гербами; а мелочь и деньги прячьте по карманам. Этот ларчик осторожнее. Теперь, хлопче, запали мне трубку. (Подают. Он сел в кресло, курит трубку и спокойно говорит, обращаясь к жене городничего:) А ты, моя голубочка, не бойся ничего. Не почитай меня таким свирепым, что я буду мстить за каждую вину твою; а что их много за тобою, так совесть твоя говорит тебе яснее моего. Вот видишь ли? Primo, ты скверная жена, взяла против закона власть над мужем, управляешь, командуешь им, даже бьешь его; за все это хотя бы и следовало взыскать с тебя, но как тут никто не страждет, кроме мужа, а он не заслуживает никакого сострадания, то сия вина тебе вовсе прощается. Secundo, за истязание меня в заключении, желание морить голодом и пытать меня для своей корысти я, как судья в собственном деле, великодушно прощаю и забываю личное оскорбление. Но есть вещи гораздо более важные, и я предостерегаю тебя: не управляй городом, не бери на себя неследующего тебе… Хотя бы ты и умнее была мужа, но наставлять его советами должна только дома, а не кричать при всех «муж мой дурак, я управляю». Нехорошо это… непохвально… Отстань от этого. Не обижай бедных людей, не обирай у них последнего… Сколько ты разорила семей, из богатых в нищие пустила!.. Твое ли дело судить и давать людям расправу?.. Femina es, feminam te semper esse cogites atque ostendas. (He умничай больше того, сколько дано женщине.) Не должно корыстоваться ничем. Ты плачешь, теперь жалко; каково же плачут те, у которых ты последний кусок отняла?.. Нехорошо, Степанида, делаешь; гадко, скверно; отстань, исправься… Слушайте, пан городничий, и ты, моя голубочка! Если вы не исправитесь и не бросите своих гнусных дел, то я, находясь всегда тут близко, наведаюсь к вам еще. Готова карета?
