Малеска — индейская жена белого охотника - [31]

Молодая девушка была счастлива от того, что её так ценят и любят, и недели, которые она провела в старом доме, несмотря на печальные обстоятельства, были, возможно, самыми счастливыми в её жизни.

Однажды утром она сидела со старым джентльменом, который стал таким слабым и несамостоятельным, что те, кто был знаком с ним в прежние годы, едва бы его теперь узнали. В комнату вошла миссис Данфорт, которая несла несколько писем.

— Это из Европы, милый, — сказала она своему мужу, и пока она надевала очки и усаживалась, чтобы прочитать письма, Сара выскользнула в сад.

Она наслаждалась свежестью дня, но скоро услышала, как её зовёт миссис Данфорт:

— Сара, милая моя, Сара.

Девушка подошла к двери, у которой стояла старая леди.

— Послушай, какие хорошие новости мы получили посреди всех этих неприятностей, — сказала она. — Мой милый мальчик… мой внук… возвращается домой.

Первым чувством Сары было сожаление — с появлением незнакомца всё изменится, но это был всего лишь короткий приступ эгоизма; затем она почувствовала неподдельную радость за пожилую пару.

— Я очень рада, мадам. Его приезд поможет его дедушке.

— Разумеется. И больше, чем все доктора на свете.

— Когда вы его ожидаете?

— Со дня на день. Он плывёт за кораблём, которое привезло письма, а так как это судно задержалось, он должен быть совсем близко.

— Сегодня я вернусь в школу, — задумчиво сказала Сара.

— Но ты можешь оставаться у нас, — ответила миссис Данфорт. — У меня есть разрешение твоей матери, и я сама схожу и поговорю с мадам Моно. Ты каждый день будешь ходить на уроки, но жить будешь у нас. Мы не сможем так скоро расстаться с нашей любимицей.

— Вы очень добры… о, так добры, — сказала Сара, засияв при мысли о том, что она больше не будет заточена в мрачной старой школе.

— Это ты так добра к нам. Я немедленно расскажу обо всём мадам Моно, и мы уладим это дело.

Объяснения были должным образом переданы, и Сара вернулась к своим урокам, но теперь её комнатой для занятий был сад или любое другое место в доме мистера Данфорта.

Старому джентльмену снова стало лучше. Теперь его выкатывали в коляске, и больше всего он любил сидеть в саду на солнце. Рядом вязала его жена, у ног Сара делала уроки, а над головой пели малиновки, как будто чувствуя своим долгом расплачиваться за аренду утренними трелями.

Глава 11

Возвращение домой —

Вот видны крыши и деревья;

Возвращение к верным сердцам,

Верным, как солнце и ветер.

В одно ясное утро через несколько недель после того, как заболел мистер Данфорт, вся троица сидела в своём любимом уголке сада.

У Сары были каникулы, и ей не нужно было делать уроки. Её единственной обязанностью было чтение газет старому джентльмену, который особенно любил её юный, весёлый голос.

Миссис Данфорт занималась вязанием, а Сара сидела у их ног на низенькой скамеечке, как любимая юная родственница. Пожилая пара совсем забыла, что она была связана с ними только узами любви и, на самом деле, в душе воспринимали её как часть своей семьи.

Внезапно внимание миссис Данфорт привлёк какой-то шум; она поднялась и ушла в дом так тихо, что другие едва заметили её уход.

Вскоре она снова вышла, шагая быстрее, чем обычно. Её била такая дрожь, что Сара посмотрела на неё с удивлением.

— Уильям! — сказала она мужу. — Уильям!

Он пробудился от лёгкой дремоты и поднял голову.

— Ты что-то сказала? — спросил он.

— У меня для тебя хорошие новости. Не волнуйся, всё хорошо.

Он с трудом встал с кресла, дрожащими руками опираясь на палку.

— Мой мальчик вернулся! — воскликнул он, и его голос был более громок и ясен, чем все предыдущие недели. — Уильям, мой мальчик!

На этот призыв из дома выбежал молодой человек. Старый джентльмен обнял его и крепко прижал к груди.

— Мой мальчик! — только и мог сказать он. — Мой Уильям!

Когда все немного успокоились, миссис Данфорт позвала Сару, которая стояла неподалёку.

— Я хочу, чтобы ты познакомился с этой юной леди, Уильям, и поблагодарил её, — сказала она. — Твой дедушка и я многим ей обязаны.

Она кратко рассказала о падении старого джентльмена и о Сарином присутствии духа, но алые щёки девушки заставил её остановиться.

— Никакими словами нельзя отплатить за такую доброту, — сказал молодой человек, пожимая ей руку и жеманно кланяясь, как было принято в те времена.

— Это я многим обязана вашим бабушке и дедушке, — ответила Сара, немного дрожа и пытаясь избавиться от робости, которую она чувствовала под взглядом его тёмных глаз. — Я была в плену, как всякая школьница, а они были так добры, что открыли дверь и выпустили меня.

— Значит, вы ученица мадам Моно, этой неугомонной старушки? — со смехом сказал юный Данфорт. — Легко представляю, какое было для вас облегчение попасть туда, где вы не обязаны жить и думать по правилам.

— Ну, хватит, хватит! — сказала старая леди. — Уильям уже поощряет непослушание. Ты будешь плохим советчиком для Сары.

И она, и её муж были крайне довольны тем искренним, сердечным разговором, который завязался у юной пары; через час Сара чувствовала себя так же свободно, как при сборе цветов в родных лесах.

Данфорт долго и красочно рассказывал им о своих приключениях, о странах, которые посетил, о знаменитых местах, которые видел, и ни один человек на свете не имел более внимательных слушателей.