Маленький Петров и капитан Колодкин - [34]

Дверь открыла женщина в синем халате, переднике. Лицо - ничего особенного. Разве что глаза... Чересчур уж внимательные. Маленький не любит, когда так глядят. Учителя так глядят, перед тем как нотацию читать.

- Не узнаешь? - сказал капитан.

Женщина медленно покачала головой, одновременно вглядываясь в капитана. Потом на лице ее появилось: "Постой-постой..." - как будто теплый ветерок подул, и лицо разгладилось, потеплело...

- Деревенька эта Мда, зачем приехал я сюда... - пропела она тихо. Сережа?..

- Так точно.

Женщина взяла капитана за пуговицу кителя, подергала, а сама не то улыбается, не то хмурится...

- Ай, Сережа!.. Ну, здравствуй... - Она притянула капитана к себе и поцеловала в щеку. - Здравствуй. Вот чудно-то! Сколько лет!.. Почти двадцать. Нет, как раз двадцать. Чего ж мы стоим, проходите!..

В избе все по-городскому - и мебель самоновейшая, и посуда дорогая в горке, и занавески капроновые. Развела руками - уборка!..

- Ничего, ничего, - сказал капитан, - мы проходом, мимоездом, на катере...

Маленький не узнавал капитана. Тот как-то сжался весь, растерялся... То положит фуражку, то в руки возьмет, то сядет на стул, то встанет... К окну подошел - свистит... Этого с ним вообще не бывало.

- Хорошо живешь, Нина. Молодец, - сказал наконец капитан.

- Не худо живем, - сказала Нина Сочина, - жаловаться не буду. - Она все время следила краем глаза за капитаном и чуть улыбалась. Потом взглянула на Маленького - неожиданно, резко. - Сын, да? Похож, - и, помолчав: - Похож? - И, снова помолчав: - Как зовут-то?

Вопрос был к капитану, а тот молчал. Казалось, до него только что дошло, о чем его спрашивают. Он открыл рот, лоб наморщил и смотрит на Маленького, будто пытается вспомнить: "Как же его зовут?.. Ах, черт, надо же, забыл..."

И правда ведь, забыл капитан. Вот номер! Попался. Забыл, как сына зовут. Ай-я-яй... Надо же такое.

Маленький еще немного полукавил, глядя на растерявшегося капитана, потом пожалел его и сказал:

- Ленька меня зовут. Леня. - Чуть не сказал по привычке "Петров", но вовремя спохватился. Пускай будет по-капитанову. Раз молчит, - значит, опять хочет за сына выдать. Пускай. Жалко, что ли. Сын так сын. Шутка!

- Значит, Леня, - сказала Нина Сочина, - хорошее имя... - И поглядела на капитана, чтоб тому приятно стало.

- Не сын, не сын, воспитанник, - проворчал капитан. - А у тебя сколько?

- Трое.

- Сыновей?

- Два сына.

- Два?! - с недоверием воскликнул капитан. И с завистью. Это точно. Маленький слышал, как он крикнул: "Два?" - А где ж они все?..

- Младший у мамы в гостях, в Ленинграде. Старший в армии.

- В армии? - удивился капитан. - Хотя да... - Он помолчал. - А муж?

- На съезде учителей. В Москве. Он у нас отличник. Просвещения! - с шутливой гордостью сказала Нина Сочина.

А Маленький удивился: учитель - и отличник?..

- Школу я видел новую, - сказал капитан, - хорошая школа, кирпичная...

- Хорошая школа, - подтвердила Нина Сочина. - Леня, хочешь яичницы с салом?

Он кивнул. А почему бы ему не съесть яичницу с салом? Он такой еды две недели не ел. Консервы да консервы. А в комнате уютно. И тетка ничего... Смотрит как училка, так она, наверно, и есть училка. Вон книжек сколько, карты разные...

Значит, не сын, воспитанник... А тогда, в Старгороде, за сына выдал... Почему? Подшутить хотел? А сегодня? Зачем взял с собой? Сказал: "Надевай парадную форму. Визит второй и последний".

- Леня, хлеба бери. Огурцы. Лук. Не стесняйся...

Леня, Леонид, Леонид Иванович... Хорошее у него имя, это верно.

- Добавки хочешь, Леня?

Конечно хочет. А еще он хочет, чтоб его снова спросили: "Добавки хочешь, Леня?"

- Сережа, знаешь, кого он мне напоминает? - Женщина засмеялась громко, безоглядно, как девчонка, и Маленький Петров с интересом поглядел на нее. - Ваську-частушечника. Помнишь? Говорят, в колхозе плохо, а в колхозе хорошо... Знаешь, этот Васька - потом уж большой парень стал признавался мне: "Это я, Нина Николаевна, первый тогда придумал - яблоками кидаться...".

Она опять засмеялась, и Маленький подумал: "А вот так засмеется в классе - и все, никакой дисциплинки. Потому они в классе и не смеются. В учительской смеются, слыхал..."

А капитан тоже рубал яичницу и кивал в ответ на каждое слово. Когда же было вспомянуто про какие-то яблоки и Ваську-частушечника, перестал жевать, поглядел в окно и - не скоро - снова в тарелку.

- Как живешь, Сережа? - спросила Нина Сочина.

Капитан сказал:

- Нормально. Хорошо живу.

Она опустила глаза и сказала тихо:

- Ну, слава богу тогда...

А Маленький все смотрел на синюю полосатую клеенку и вспоминал свой дом и особенно воскресенье, когда все за столом, а на столе чашки, тарелки, а его любимая чашка - красная, у которой ручка отбита. А клеенка у них - зеленая, с цветочками. За столом шумно, отец балагурит, поддевает мать, что та все толстеет, а она: "Перестань, перестань...", а сама и не сердится...

И, глядя на эту клеенку, Маленький Петров как-то неожиданно для себя представил за тем воскресным домашним столом капитана. Вот для него притащили из кухни большой табурет, и капитан сел в уголке, и мать угощает его, но помещается капитан за столом почему-то неловко, неуютно, скрипит табуретом, стесняется сам и смущает других...